Дядя Бернак. Тайна Клумбера. Роковой выстрел (сборник) - стр. 41
Она ничего не возразила на это, я же в свою очередь был очень рад предложению дяди, тем более, что оно давало мне возможность поближе познакомиться с моей оригинальной кузиной, которая так много сказала мне и, казалось, знала еще больше. Но что могло значить это предостережение против ее же отца и почему она так стремилась узнать о моих сердечных делах? Эти вопросы особенно занимали меня.
Мы прошли по тисовой аллее, обошли весь парк и затем кругом всего замка, осматривая серые башенки и старинные с дубовыми рамами окна, старый выступ зубчатой стены с ее бойницами и новые пристройки с прелестной верандой, над которой группы цветущей жимолости образовали купол. И когда Сибиль показывала мне свои владения, я понял, как дороги эти места были для нее. Кузина шла с виноватым видом, словно оправдывалась, что хозяйкой здесь оказывается она, а не я.
– Как хорошо здесь, и как в то же время тяжело мне! Мы подобны кукушке, которая устраивает свое гнездо в чужом, выгоняя оттуда его обитателей. Одна мысль, что отец пригласил вас в ваш собственный дом, приводила меня в отчаяние.
– Да, мы долго жили здесь, – задумчиво ответил я. – Кто знает?! Может быть, и это все к лучшему: отныне мы должны сами пробивать себе дорогу!
– Вы говорили, что идете на службу к Императору?
– Да!
– Вы знаете, что его лагерь находится неподалеку отсюда?
– Да, я слышал об этом.
– Но ваша фамилия значится в списке изгнанников из Франции?
– Я никогда не пытался вредить Императору, а теперь я хочу просить его принять меня на службу.
– Многие зовут его узурпатором и желают ему всякого зла; но я уверяю вас, что все сказанное или сделанное им полно величия и благородства! Но я думаю, что вы уже сделались вполне англичанином в душе, Луи! Сюда вы явились с карманами, полными английских денег, и с сердцем, склонным к отмщению и к измене! Не так ли, Луи?
– В Англии я нашел самое теплое гостеприимство, но в душе я всегда был французом.
– Но ваш отец сражался против нас при Квибероне?!
– Предоставьте прошлому поколению отвечать за свои раздоры; по этому вопросу я держусь одного мнения с вашим отцом.
– Судите об отце не по его словам, а по его делам, – сказала она, в знак предостережения поднимая палец кверху, – и, кроме того, если вы не хотите иметь на своей совести мою гибель, умоляю вас, не говорите ему о том, что я предостерегала вас от приезда сюда!
– Вашу гибель?! – воскликнул я.
– О да! Он не остановится даже перед этим. Ведь он же убил и мою мать! Я не хочу сказать, что он действительно пролил ее кровь, но его жестокость и грубость разбили ее сердце! Теперь вы, я думаю, понимаете, почему я говорю так о нем.