Дьяболик - стр. 46

Я машинально потерла переносицу, напоминая себе, что я – все еще я.

В дверном проеме столпились взволнованные излишние.

– Я готова.

Из стыковочного отсека в приемную «Valor Novus» меня сопровождал эскорт из шести наемников с хвостом из восьми челядинок. Даже впав в немилость, Сидония, как будущий сенатор фон Эмпиреан, имела право на личную встречу с императором.

Не отдаст ли он тут же приказ о моей казни?.. Что же, это должно было выясниться совсем скоро.

Даже с экзоскелетом скользить лебедем под грузом нескольких сотен фунтов металла было еще тем искусством. Ко всему, Сутера особо подчеркивала важность сохранения непринужденного, расслабленного выражения лица. Непринужденность и расслабленность свойственны мне были не больше, чем чувство юмора.

Эскорт прокладывал путь, а я же заставляла себя смотреть только вперед, хотя мои инстинкты требовали немедленно оглядеться по сторонам, оценив все особенности «Valor Novus». Огромный звездолет, являвшийся сердцевиной Хризантемы, был пришвартован прямо к массивной гелиосфере. В какой-то момент я не удержалась и бросила взгляд наверх. То, что я там увидела, заставило меня окаменеть.

Над головой раскинулось открытое небо.

Помещение было столь высоким и просторным, что в голубизне искусственной атмосферы терялись и стены, и потолок. Сквозь невидимые мне стекла сияли два двойных солнца, и на какой-то кошмарный миг я вообразила, что угодила на планету, а не на корабль. Еще ни разу в жизни я не бывала в комнате, где не имелось потолка. Ни один из моих навыков выживания не подходил для таких открытых, бесконечных мест. Церемониальное платье вдруг показалось еще более тесным, чем прежде, почти удушающим.

Наемники начали с удивлением оглядываться, поэтому я сделала над собой усилие и медленно двинулась вперед, стараясь не думать о разверстой пропасти иллюзорного неба над головой. Массивные двери распахнулись, и я вошла в зал императорских приемов.

Почувствовав себя в замкнутом пространстве, я сразу успокоилась. И тут же обнаружила, что на меня смотрит множество глаз. Люди расступались, давая нам проход к дальней части зала, где находилось панорамное окно, выходившее на четыре звезды. Мне хватило единственного взгляда, чтобы понять, кто именно из находившихся там – император Рандевальд фон Домитриан. Хотя бы потому, что те, кто не наблюдал за мной, смотрели только на него, в том числе и его мать, Циния Домитриан, сидевшая по правую руку от сына.

«Прежде всего, правильная походка».

Мой эскорт посторонился, между мною и императором не было больше никого.