Двуликие. Игра на опережение - стр. 58
Выражение его лица смягчилось.
— Извини. Я не хотел тебя пугать. Но…
— Да я поняла. Я ведь не дурочка… и не Данита. Я ни с кем не буду об этом говорить.
— Хорошо, — кажется, Норду стало легче.
Говорить я, конечно, ни с кем не собиралась. Но не думать у меня вряд ли получится… Особенно учитывая тот факт, что мою маму тоже убили. И не связана ли её смерть с покушениями на императорскую семью?
Я вдруг зевнула, и хранитель библиотеки, сразу заметив это, сказал:
— Всё, Шани, пора. Спать тоже нужно.
— Ага, — я вновь зевнула. — А могу я прийти завтра?
— Ты можешь не спрашивать, — ответил Норд, улыбнувшись мне. — Я всегда рад тебя видеть.
«Тогда попроси меня остаться», — хотелось сказать мне, но я промолчала. Скромная девочка из борделя, да…
7. Глава 6
Наследный принц Дамир
Дамир знал, что дядя Велдон не сделает Шайне ничего плохого. Он прекрасно понимал это, как и то, что император оставит её нетронутой, не станет пользоваться её нежностью и беззащитностью. Но наследника тревожило другое.
Что с ней будет, когда она узнает? Эта мысль не давала Дамиру покоя. Сможет ли она простить дядю Велдона? Захочет ли быть с ним — не хранителем библиотеки, а императором? Да ещё и проклятым…
Дамир искренне желал дяде счастья. Но он уже давно не замечал в нём стремления самому быть счастливым. И понимал: как только Шайна узнает, император не станет удерживать её, отпустит, и не будет бороться за своё счастье, потому что считает его невозможным.
И весь ужас был в том, что Дамир совершенно не представлял, как им помочь.
— Ты чего так тяжко вздыхаешь? — спросила Дин, прижимаясь щекой к его плечу.
Они сидели на её кровати почти в обнимку, в полной темноте, и молчали. С того самого момента, как Шайна, одевшись, убежала на встречу с человеком, которого она называла Нордом.
— Не хочу, чтобы ей было больно. Но кажется, это неизбежно.
— Ты что-то знаешь, да? Ну, о хранителе библиотеки.
Дамир усмехнулся.
— Хранитель библиотеки умер несколько лет назад. Это не он.
Дин охнула.
— А кто тогда? Мир, надо ей сказать!
— Ни в коем случае. Я не могу тебе объяснить, но… говорить нельзя.
Дочь ректора нахмурилась.
— Опять какие-то тайны… Ну у вас и семейка… Ладно, раз ты не бьёшься в панике, значит, человек там неплохой.
— Хороший человек. Просто несчастный, — вздохнул Дамир. — И знаешь… либо они сделают друг друга счастливыми, либо… оба станут ещё несчастнее. И я хотела бы помочь, но не могу.
— Не надо вмешиваться в чужие отношения, — сурово сказала Дин. — Они сами разберутся. Если ты уверена, что он не причинит ей зла…
— Уверена.