Двуликие. Игра на опережение - стр. 35

— Я не верю, что можно сделать нечто такое, из-за чего нужно так срываться… Столько смертей, проклятье правящего рода… Это очень, очень плохо.

Так. Пожалуй, хватит на сегодня.

Велдон встал с кресла, подошёл к Шайне и подал ей руку.

— Давай в следующий раз это обсудим, — сказал он мягко. — А сейчас, я боюсь, уже слишком поздно для подобных разговоров. Да и у тебя завтра занятия.

— Угу, — вздохнула она, оперлась на его ладонь и встала. Но так и не отпустила его руки.

Велдон тоже не спешил этого делать. Стоял и смотрел, как наливаются краской её щеки. И как лихорадочно блестят серые глаза.

Император поднял вторую руку, осторожно прикоснулся пальцами к подбородку — и чуть улыбнулся, когда Шайна прикрыла глаза и приоткрыла губы.

Так невинно. Она ведь сделала это не специально… Но настолько чувственно, что он едва не сорвался.

Сжал зубы — до боли, до хруста.

Нельзя. Сломаешь. Погубишь.

Он опустил руку. Шайна открыла глаза — и в них он увидел разочарование.

«Прости, девочка… Наверное, когда-нибудь ты поймёшь…»

— Идём, я провожу тебя.

— Да, идём… — Грустный, потерянный голос.

Велдон подвёл Шайну к портальному зеркалу, выпустил её ладонь из своей руки и сказал, стараясь, чтобы голос звучал мягко и спокойно:

— Доброй ночи, Шани.

— Доброй… — прошептала она неуверенно, а потом вдруг вскинула голову, словно на что-то решившись: — Норд, я…

— Нет, Шани. — Император вновь поймал её руку, перевернул — и поцеловал запястье. Но совсем не так, как в прошлый раз. Долго, жарко… — Иди, я прошу тебя.

— Норд… — почти стон.

— Иди.

Она всхлипнула, но всё же развернулась и запрыгнула в портальное зеркало.

Что ж, Велдон, ты молодец. Ты всё делаешь так, как обещал.

Но… почему же тогда так плохо?

5. Глава 4

Шайна Тарс

Я вывалилась из портального зеркала, дрожа всем телом и с бешено колотящимся сердцем. Я дрожала с ног до головы… А запястье, которое поцеловал Норд, пульсировало и горело…

Мне рассказывали… там, в борделе… что иногда, если мужчина очень нравится, ты чувствуешь что-то особенное… Но сейчас мне даже сравнивать не хотелось те рассказы с собственными ощущениями.

Мне хотелось другого. Было стыдно, безумно стыдно, и до ужаса жарко в груди. А внизу живота вообще… словно пожар…

Я не могла уйти. Стояла и смотрела на мутную поверхность портального зеркала, отражающую бледное лицо с лихорадочным румянцем на щеках, странно блестящие глаза и чуть влажные губы.

Это неправильно, Шани. Он же сказал — иди…

Но я не хочу уходить. Не хочу…

У меня тоже есть право выбирать. И я… выбираю…

*

Я сама не поняла, как вновь запрыгнула в зеркало. Это было мимолётное полубезумное решение, продиктованное не головой, а чем-то другим.