Двуликие. Долг души - стр. 16
Словно почувствовав, о чём он думает, Дин ткнула наследника локтем в бок, да так, что он чуть не охнул.
— Так ты согласен, Дамир? — уточнила Эмирин, едва уловимо улыбнувшись, когда он потёр пострадавшее место. — Мне необходимо твоё согласие.
— Не могу сказать, что я в восторге, но да, я согласен.
— Прекрасно. Тогда встань и иди сюда. Возьми Оливера за руки, посмотри в глаза… раз… два… три… четыре… пять. Всё, можете расходиться.
Дамир не почувствовал ничего, кроме лёгкой щекотки в области лба, а вот у Оливера вспотело всё лицо, и когда наследник отпустил его ладони, мужчина зашатался. Эмирин подхватила его под локоть и помогла выпрямиться.
— Теперь тебе нужно поспать, — сказала она мягко и кивнула Дамиру с Дин. — И вам тоже. До завтра, волчата.
Через мгновение сработал амулет переноса, и наследник, как только фигуры ректора и её спутника исчезли, мгновенно повернулся к Дин.
— Он тебе понравился?
Сейчас это почему-то волновало сильнее всего. Но в конце концов, в академии, кроме этого Оливера, больше не было оборотней!
— Мир… — Девушка закатила глаза. — Не выдумывай. И пошли лучше спать. Между прочим, мама не вернула тебе внешность Мирры, так что…
— Дин, я сейчас не смогу. Не после…
— А я и не предлагаю. — Она вздохнула. — Но знаешь, прижиматься к мальчику всё же гораздо приятнее, чем к девочке.
— Мне наоборот.
— Само собой, — хмыкнула Дин, и они впервые за этот долгий день улыбнулись друг другу.
Шайна Тарс
Ни разу в жизни не чувствовала себя настолько выспавшейся и отдохнувшей, и если бы не странное ощущение пустоты, вакуума, образовавшегося на месте сердца, то я даже радовалась бы подобному физическому состоянию. Но на радость я теперь вряд ли буду способна.
Я вспомнила, из-за чего чувствую себя опустошённой, сразу, как только проснулась и открыла глаза. Белый потолок лазарета ударил по зрачкам, подобно солнечному лучу, и я зажмурилась, ощущая влагу, выступившую на ресницах. Нет, я не плакала, да и не стану этого делать — к чему? В слезах нет никакого смысла, ими никого нельзя спасти, ничего исправить.
— Лучше бы я сгорела, — прошептала я хрипло. Теперь я вспомнила огонь, который вырвался из меня, пытаясь сжечь, уничтожить то, что я в тот момент истово ненавидела. Себя саму.
Инициация… Несомненно, это была она. Тогда понятно, отчего у меня на запястьях красуются блокирующие браслеты. Но непонятно, зачем было меня спасать?
— Не надо так говорить, — прошептал кто-то рядом и взял меня за руку. Спустя мгновение я узнала голос Дрейка. — Никто не был бы рад такому исходу, и он — тем более.