Двухголовая химера - стр. 32

Гном умолк, собираясь с мыслями. Я не прерывал молчания.

– Я-то выжил только благодаря случаю… Потому что вовремя смылся, когда баронская дружина разобралась с бунтовщиками и пошла карать всех без разбору. Переждал в каком-то доме, с двумя трясущимися бабами и сворой орущих детишек. На следующий день, плохо помню как, похоронил братьев и отца. Всех троих, в одной могиле. Помню только, что амулет отцовский туда положил. И двинулся домой. Пешком…

Он снова закашлялся – сухим, надтреснутым кашлем, словно в глотке у него засел ржавый гвоздь.

– Прибыл домой только к середине зимы, матери рассказал. Она поседела за несколько ночей, пока рыдала. Через лунный цикл узнавать меня перестала. А ещё через два умерла. От горя. А потом знаешь, что? – Кир усмехнулся, но до того печально, что от смеха в его ужимке осталось только слово. – Я пошёл к Делине. Дома никого не застал – тот стоял как брошенный. Пошёл к соседям. Там-то мне и рассказали, что она выскочила замуж не далее, как осенью, и со всей семьёй уехала далеко на восток. Ничего после себя не оставила. Ни полслова на прощанье не черкнула. Словно и не было меня. Вот так-то, Эн… Вот так-то.

Кир замолк. За всё время рассказа его голос ни разу не дрогнул, из-под набрякших от усталости век не пробилось ни слезинки. Он уже давно оставил себя в прошлом. И смирился.

Ветер завыл в далёких скалах, сетуя на судьбу вечного кочевника, и тем самым бесцеремонно нарушил тишину, воцарившуюся у нашего костра.

– Давно хотел тебя спросить, почему ты стал копателем, – сказал я, глядя на гнома. – Но теперь уже и сам понял.

Ветер снова подхватил свою печальную ноту.

*      *      *

Рэн знал, что друзья сочли его погибшим. Он и сам не сразу поверил, что всё ещё дышит.

Падая в пропасть, он судорожно пытался ухватиться хоть за что-нибудь, но вместо этого лишь бился о проносящуюся мимо скалу. Один из ударов был настолько силён, что чуть не лишил охотника сознания. Поняв, что так ничего не получится, он сгруппировался, подгадал момент и выкинул руку с крюком в направлении стены. Железяку тотчас вырвало из руки, но дело своё она сделала: падение сильно замедлилось, и спустя всего пару секунд Рэн рухнул в сугроб.

Сверху продолжал падать снег, пытаясь похоронить пуэри заживо, но тот уже намертво вцепился в свою удачу. Он грёб конечностями и извивался всем телом до тех пор, пока рука не вырвалась на поверхность. Дальше стало проще. Выбравшись из-под завала, охотник пополз к темнеющему впереди углублению в скале; совсем рядом с хлопком ушёл в сугроб огромный булыжник.