Двойняшки от миллиардера - стр. 20
– Простите! Не справился с управлением! – перед моим лицом возникает прыщавая физиономия паренька, которому от силы лет четырнадцать. – Предки только вчера велик подарили, я еще не очень уверенно езжу, – хватает меня потными руками. – Вы в порядке?
В интонациях мальчишки слышится неподдельное сожаление. С его помощью приподнимаюсь и, кривясь от боли, озираюсь по сторонам. В полуметре от меня валяется велосипед, столкновение с которым, судя по всему, и привело меня к падению.
– София! – из нарастающего гула окружающих меня голосов я выделяю один. Низкий, властный. Пугающе знакомый.
Получается, Максим еще не успел уехать.
– София! Как ты себя чувствуешь? – Багиров подлетает ко мне быстрее, чем я успеваю очухаться.
Опускается передо мной на колени и, осторожно обхватив плечи, заглядывает в глаза.
– София, – повторяет тише. – Ты меня слышишь?
– Да… Да, – ко мне наконец возвращается голос. – Все нормально. Кажется…
Пробую подняться, но ногу снова простреливает и я, негромко вскрикнув, корчусь от боли. Не хочется, конечно, выглядеть нюней-страдалицей, но совладать с собой не могу: уж слишком острые и неприятные ощущения.
– Что с ней? – обеспокоенно встревает горе-велосипедист.
Он, в отличие от меня, в шлеме и прочей защитной экипировке, поэтому, судя по всему, не пострадал.
– Пошел вон! – рявкает на него Багиров. – Прежде чем за руль садиться, ездить научись!
Парнишка затравленно сникает, а Максим вновь обращается ко мне.
– Вставай, София, нужно в больницу ехать. Идти сможешь?
– Да все в порядке, – пытаюсь отнекиваться. – Просто ногу подвернула… Не надо в больницу…
– Надо, – отрезает безапелляционно. – Так ты можешь встать или нет?
Багиров смотрит пытливо, а я вновь молчу. То ли из-за пережитого шока, то ли из-за смущения, то ли еще почему.
– Так, ладно, я сам тебя отнесу, – решительно произносит Максим.
А затем прежде, чем я успеваю что-либо сообразить, отрывает меня от земли, беря на руки. С легкостью, будто я пушинка. А во мне, между прочим, пятьдесят пять килограммов!
В нос забивается терпкий хвойный аромат его парфюма, и голова опять идет кругом. Ни за что не признаюсь, что мне нравится, как он пахнет. Лучше спишу свое волнительное томление на травму головы, которую я, вполне вероятно, получила.
– Брось, Максим, не надо, – лепечу я. – Это всего лишь велосипед…
Он мне не отвечает. Лишь одаривает хмурым взглядом и с напряженным выражением лица идет куда-то в сторону.
– Ба! Софа! Что тут случилось? – восклицает Иннокентий, только что появившийся на крыльце ресторана.
Оказывается, он замешкался и лишь недавно вышел на улицу.