Двойной виски со снегом - стр. 40
– Арат, ты не должен…
– Что “не должен”?
– Готовить. Это… ну…
– Малыш, не придумывай глупостей. Не мешай мне за тобой ухаживать. Мне это нравится. Можешь считать, что я – дикий монгол и мне можно.
Марина сделала большие глаза и удивленно приоткрыла рот. Глядя на ее губы, Арат замер, раздумывая, не отложить ли ему этот глупый завтрак. Нет, не стоит. У Марины ритм жизни такой, что она не всегда имеет возможность нормально поесть, а организм ей потом спасибо не скажет. А ему хотелось о ней заботиться.
Арат ведь – монгол, может, и не “дикий”, но все же. Женщины у него на родине – национальное достояние. Никогда монголки не были тихими жительницами сералей или продаваемыми за пару куриц ненужными семье лишними ртами. Он впитал эту истину с молоком матери, на которую был так похож. Все женщины степи – гордые, смелые и свободные. Арат привык с детства видеть в них достоинство. А сказки их монгольские так часто пели про воительниц и всадниц, хозяек и матерей – такие вот были спутницы людей вечного огня1.
Заботиться о женщине не только приятно – правильно. Даже сегодня монголу, чтобы жениться, нужно было до женщины своей еще дотянуться – встать на ноги и иметь возможность заботиться о своем главном сокровище.
Марина, разумеется, не знала этого. Хотя в ее семье это тоже было нормально и правильно, но доля жены офицера российского флота всегда была тяжела. Их с Лизой мама была “и пахарь, и жнец”. И заботиться о них отец имел возможность лишь в краткие дни счастья – в отпуске. Марина вообще поняла очень скоро, что такие мужчины, как их отец – редкость. И не стоит искать даже подобия. Всех давно разобрали.
А уж в Америке и вовсе забота о даме расценивалась в наше время как демонстрация гендерного неравенства. Нынче тут это было просто неприлично. Марина успела отвыкнуть.
А Арат… ему очень хотелось себя “показать”. Как и каждому мальчишке, конечно. Все самцы этого мира под солнцем пушат хвосты и ходят на цыпочках перед самками. Ничего необычного. И пусть он не обладал богатырским телосложением и ростом, не умел обворожительно улыбаться камерам и не был миллиардером (достаточно было оценить стоимость яхты, чтобы представить себе размеры состояния соперника), но вот готовить монгольский мужчина умел и любил. На сковородке зашкворчали грибы, он отвернулся, помешивая.
Марина молчала, кажется, потрясенно. Злится? Или поняла? Женские руки обвили его, она прижалась всем телом доверчиво и мягко. Она согласилась играть в его игры.
– Корми и пои меня, чем хочешь, монгол. Я ужасно голодна.
Потерлась носом о его щеку, нежно взяла кончик уха в зубы. Арат мгновенно развернулся, поймал ее в объятья, жадно и глубоко целуя, выбивая все мысли из головы, а потом подтолкнул ее к стулу, буквально силой усаживая обратно.