Двойной сюрприз для блудного папочки - стр. 27
И на ногах он всё же не держится, заваливается на плитку пола, которую тут же заливает хлынувшей из носа кровью.
Я тот ещё урод, потому что мне совершенно насрать на этого кретина. Пусть хоть сдохнет прямо здесь, мне вообще по хрену.
Хочу уйти к Варюшке прямо сейчас, но понимаю, что до этого морального урода дошло не до конца. И вместо того, чтобы идти в палату, я приближаюсь к пачкающему пол Паше, приседаю рядом с ним на корточки и так, чтобы услышал только он, говорю:
– Ещё раз увижу тебя рядом с Варей, увезу в лес. Поверь, тебя не найдут. И даже криков твоих не услышат, хотя кричать ты будешь громко. Мы друг друга поняли?
Он что-то там шипит, сплёвывет прямо на пол и не отвечает ничего вразумительного.
Я не люблю, когда обижают дорогих мне людей. И если человек не понимает русских слов, значит, человеку нужно наглядно показать, что бывает с уродами вроде него.
– Глеб, – выпрямляюсь я, больше не глядя на урода Пашу. Говорю спокойно, словно каждый день отдаю подобные распоряжения. – Позвони ребятам, скажи, что надо одному кретину устроить незабываемую экскурсию по областным лесам.
Глеб понимающе хмыкает, достаёт телефон и кому-то звонит. Конечно, в лес никто никого не повезёт… ну, по крайней мере, закапывать точно не будут. Во всяком случае надолго.
Это не то, о чём я сейчас хочу думать.
Разворачиваюсь и иду мимо неодобрительно качающего головой Вити прямо в палату к моей малышке.
Варька спит, но распахивает глаза, едва я появляюсь на пороге. Смотрит со страхом, вся бледная и напряжённая.
И успокаивается, лишь когда понимает, кто именно к ней пришёл.
Хочу развернуться, выйти и добить того гада, что довёл Варюшку до такого состояния. Она вся чуть ли не дрожит, сжимает руками край белого, натянутого до самого подбородка одеяла и не сводит с меня пристального взгляда.
Сам от себя не ожидал, но не могу спокойно смотреть на неё… вот такую. Перепуганную, бледную, готовую закричать, стоит сделать совсем маленький неверный шаг.
Хочется стянуть её с койки прямо с одеялом и утащить туда, где не найдёт никто и никогда. Где не будет тех, кто может обидеть мою очаровашку.
– Всё хорошо, малыш, – в голове крутится много слов, которые следовало бы ей сказать, но я произношу именно это – весело и уверенно.
И подхожу к ней лишь после тихого судорожного выдоха.
Видеть Варю на больничной койке странно и дико, и не покидает ощущение, что произошло что-то непоправимое. Но я вижу её слабую улыбку, которую она пытается мне подарить. Вижу всё так же сильно выпирающий живот и немного успокаиваюсь.