Двойной соблазн для секретарши - стр. 8

Возвращаюсь в квартиру. Смотрю на себя в зеркало и начинаю стирать с подбородка помаду. Стойкая. Приходится повозиться, чтобы красных следов на лице не осталось.

Я расстроена, и злюсь на Виктора. Не гадаю, почему он нагрубил мне. Я знаю. Нет, он точно хотел, чтобы я поехала с ними на выставку. Иначе Тимур не пригласил бы меня. Виктор неспроста клуб упомянул. Мой сегодняшний образ напомнил ему о той ночи. Он не хочет видеть во мне легкомыслие и склонность к спонтанному сексу с незнакомцами. Поэтому я должна была “одеться скромнее, чтобы не выделяться”, а вернее, “чтобы я не ревновал”.

Раздается звонок в дверь. Пару секунд колеблюсь, но все же иду в прихожую, почти наверняка уверенная в том, что это Тимур. Но нет, на пороге стоит Виктор.

— Ты не все сказал? — ядовито интересуюсь я. — Есть еще замечания?

— Я был не прав, — говорит он и оттесняет меня вглубь прихожей. Закрывает дверь. Делает шаг ко мне, а я пячусь назад. Не хочу подпускать его близко. Не верю ему. Он не считает, что не прав.

— Тимур подсказал? — спрашиваю. — Поэтому ты пришел? Потому что он попросил?

— Нет, не поэтому, — хмурится он и осторожно произносит: — Я не хотел тебя обидеть. Эта выставка… не развлекательное мероприятие. Я сделал замечание по делу, но надо было сделать это помягче. Прости меня, я сожалею.

Я киваю. Принято. Все еще злюсь на него, только теперь уже меньше.

— Мы еще успеваем на выставку? — спрашиваю, понимая, что они задерживаются из-за меня.

— Да, если поторопимся, — довольно отвечает Виктор.

Я быстро меняю платье и туфли. И мы спускаемся на улицу, где нас в машине терпеливо ждет Тимур.

Забираюсь на заднее сидение, Виктор садится спереди. Не проходит и получаса, как машина останавливается на парковке выставочного центра. Внутри людно и шумно. Мы идем к нужному павильону. Стараюсь не отставать от мужчин, иду за ними быстрым шагом.

Показ картин уже начался. Не знаю, откуда во мне взялся такой стереотип, но я ожидала, что дети из детских домов не рисуют яркими красками. Оказалось, что это не так. Картины имели разнообразную цветовую палитру. И я бы не назвала их детскими. Некоторые из них заставляли меня останавливаться и подходить ближе, чтобы рассмотреть каждый мазок кистью по холсту. Они казались мне продуманными, сложными, с глубоким смыслом.

— Почему ты развелась с мужем? — спрашивает Тимур. Виктор по другую сторону от меня, ловлю его внимательный взгляд.

— Я поспешила с замужеством, — отвечаю, останавливаясь у картины, которая отлично будет смотреться в моем кабинете. — Мне было двадцать лет, когда я пришла работать в его компанию. Начальник на работе, начальник дома. Он не умел перестраиваться, ревновал меня. Ему почему-то казалось важным быть лучше меня во всем, поэтому комплименты он делал только себе. Мне надоело чувствовать себя существом второго сорта, и спустя пять лет брака я ушла.