Двойной агент Сторм в Аль-Каиде и ЦРУ - стр. 40
В последнее время я просматривал мусульманские «супружеские» сайты в Интернете, в надежде найти и религиозную, и вместе с тем привлекательную партнершу. Они не считались сайтами знакомств и были куда чопорнее американских аналогов. Женщины писали о себе сдержанно, чаще обещая быть кроткими, послушными и верными женами. Все в хиджабах и у всех покорное выражение лица. И я обратил внимание на одну из жительниц марокканской столицы. Карима[31] говорила по-английски, была хорошо воспитана и неукоснительно соблюдала религиозные обряды. Она спросила меня напрямик: я хотел бы на ней жениться?
Нападавший быстро заплатил деньги, и я с чистым датским паспортом без каких-либо обязательств перед обществом вскоре вылетел в Рабат.
В Рабате меня встретил брат Каримы – так сказать, «комиссия по проверке». Еще не увидев Кариму, я получил приглашение в одну из радикальных мечетей в Намазе, бедном пригороде Рабата. Здесь тоже процветал салафизм: мое пребывание в Йемене и знакомство с шейхом Макбилем распахнули все двери. И произвело впечатление на семью Каримы.
Карима была молода, миниатюрна, смугла, с миндалевидными глазами и потупленным взором, подтверждавшим ее приверженность вере. Мне она показалась и привлекательной, и умной. Она уже подумывала о переезде со мной в Йемен или в Афганистан для более чистой жизни в согласии с верой. Несколько дней спустя мы поженились в доме ее семьи. Может показаться смешным, что можно пожениться всего через несколько дней после первой встречи, но так диктовала нам вера. Никаких свиданий, никаких романтических ужинов, никакого изучения друг друга. На все воля Аллаха.
О моем переезде в Йемен позаботилось и датское государство. Одним из аспектов его широкой системы социального обеспечения были молодежные образовательные гранты. Я обратился с заявкой на изучение арабского в институте «КАЛЕС»[32] в Сане и без вопросов получил грант. Карима осталась в Марокко, а я приступил к подготовке к нашей новой жизни в Йемене.
В апреле 2001 года я снова вылетел в Сану. У меня было странное чувство, будто я лечу на родину. Если первая поездка вызывала тревогу, волнение, то на этот раз все уже было знакомо и узнаваемо для меня. Хаос улиц не подавлял, а радовал меня, я был счастлив вновь встретиться со знакомыми и проводить долгие вечера на крытых террасах в беседах о вере и мире. И я полюбил этот бедный уголок Аравийского полуострова. Там велась борьба за суть моей религии.
Район Саны, где я обосновался, оказался куда оживленнее тихого и уравновешенного пригорода где-нибудь в Дании. Я невольно улыбался, видя облупленные тележки с фруктами и овощами, которые толкали худощавые молодые люди, крошечные киоски, торговавшие жвачкой и сигаретами, стоявших на углу стариков с четками.