Двойник - стр. 30

– И дата ее рождения. Вы сказали, что она родилась двадцать пятого ноября. Джейн, я родилась в этот же день.

Повисло гробовое молчание.

– Слушайте, у меня от этой информации волосы под мышками дыбом встали, – мягко проговорила Риццоли.

– Теперь вы понимаете, почему я хочу сделать этот анализ? Все в ней – начиная с внешности, группы крови, даты рождения… – Маура запнулась. – Она – это я. Я хочу знать, откуда она родом. Я хочу знать, кто эта женщина.

Повисла долгая пауза. Потом Риццоли сказала:

– Ответить на этот вопрос, похоже, сложнее, чем мы думали.

– Почему?

– Сегодня днем мы получили выписку с ее кредитной карты. И выяснилось, что счет для ее «Мастеркард» открыт всего полгода назад.

– И что из этого?

– Водительское удостоверение выдано четыре месяца назад. А номерным знакам ее автомобиля всего-то три месяца.

– А что ее место жительства? Она ведь жила в Брайтоне, так ведь? Вы уже наверняка говорили с соседями.

– Вчера поздно вечером мы наконец связались с хозяйкой дома. Она говорит, что сдала квартиру Анне Джессоп три месяца назад. Она впустила нас в квартиру.

– И что?

– Квартира пуста, доктор. Ни мебели, ни сковородки, даже зубной щетки нет. Кто-то оплатил кабельное телевидение и телефон, но жильцов там не было.

– А что соседи?

– Никто ее не видел. Они назвали ее призраком.

– Но ведь раньше она жила где-то. И наверняка у нее был другой банковский счет…

– Мы проверяли. И не нашли никаких более ранних сведений об этой женщине.

– И что это значит?

– Это значит, – сказала Риццоли, – что еще полгода назад Анны Джессоп не существовало.

Когда Риццоли вошла в заведение Джей Пи Дойла, его завсегдатаи уже толпились вокруг барной стойки. Большинство постоянных посетителей были полицейскими, которые за пивом и орешками делились друг с другом байками о похождениях на службе. Расположенный неподалеку от полицейской подстанции Джамайка-Плейн бар Дойла был, наверное, самой безопасной пивной в городе. Одно неверное движение – и на тебя обрушится сразу с десяток копов. Джейн знала всю эту братию, и ее здесь тоже хорошо знали. Полицейские расступились перед беременной коллегой, и на нескольких лицах промелькнули ухмылки, когда она, словно пароход, вклинилась в их ряды, неся впереди себя огромный живот.

– Бог мой, Риццоли, – выкрикнул кто-то, – ты все толстеешь?

– Да. – Она рассмеялась. – Но в отличие от тебя к августу я снова буду тощей.

Она направилась к детективам Ванну и Данливи, которые стояли у барной стойки и махали ей руками. Сэм и Фродо – такое прозвище приклеилось к этой парочке. Тощий и толстый, они работали вместе так давно, что стали вести себя как супружеская пара со стажем и, возможно, проводили больше времени друг с другом, чем со своими женами. Риццоли редко видела их порознь и даже думала, что недалек тот день, когда они станут одеваться как близнецы.