Двойная тайна от мужа сестры - стр. 47
В офис не поехал, решил расположиться в кабинете отсутствующего тестя, раз уж нас с женой в приказном порядке попросили пожить в этом доме, хотел тишины и покоя. Кроме меня некому тянуть эту махину, управлять которой в скором времени будет непонятно кто!
Дедуля устроил сюрприз, решив поднасрать своей родне, вот только разгребать всё это дерьмо приходится мне: отвечать на многочисленные звонки, утихомиривать взбесившихся папарацци, подписывать тонны документов, но, главное, на каждом гребаном совещании делать вид, что ничего не изменилось и в обозримом будущем компания останется на плаву и с прежним советом директоров.
Всё это лажа, полное фуфло, которое втираю подчиненным, чтобы унять беспокойство, а в действительности скоро мы пойдем побираться по миру и начинать карьеру заново, а компания, созданная с нуля Стоцкими и Горскими, окажется в чужих руках, потому что обеспечить наследника не представляется возможным!
Я мог наступить себе на горло и заделать одной из сестер ребенка ради спасения компании и тысячи работников, годами служащих на благо наших семей. Вот только Милана... Ломает от одной мысли, что придется снова смотреть на нее сверху вниз в постели и наблюдать искривленное ботоксом лицо. Я и забыл, когда в последний раз исполнял супружеский долг. Она не верит, но запах распутства уже давно въелся в ее кожу...
Не особо-то и старался заделать Милане ребенка, а она и рада была прожигать свою бестолковую жизнь в клубах и на вечеринках, топя в бутылке какое-то придуманное горе. Заиметь ребенка от этой проститутки? Нет, лучше просить милостыню на паперти, чем такая перспектива. Из нее нормальная мать, как из меня фея.
И тут перед носом словно веет запахом свежести и морского бриза. Прикрываю глаза, стискиваю кулаки. Ева... Первая женщина... С каким же удовольствием я бы стал ее Адамом... Одергиваю себя, ярясь от одного упоминания имени этой предательницы. Змея, посмевшая уничтожить мое сердце, предавшая доверие и растоптавшая мужскую гордость.
Дыхание учащается, глаза наливаются кровью. Невыносимо, что каждый божий день приходится видеть ее обманчиво невинные глаза, смотреть на роскошное тело, которое принадлежит никчемному, не заслуживающему звания мужчины остолопу. Черт! Бью кулаком по столу и сбрасываю с него бумаги.
Сегодня поработать уже не выйдет, но кто, кроме тебя, Давид?
Встаю напротив стола и упираюсь кулаками в деревянную поверхность, пытаясь вернуть себе самообладание. Но напряжение не отпускает, не могу найти для него выхода.
Ситуация слишком запутанная, чтобы разрешить ее одним щелчком пальцев.