Двойная тайна от мужа сестры - стр. 23
– Не смеши меня, Степанида.
Мама терпеть не может свое настоящее имя. Она была бы рада стереть правду о своем происхождении. Родилась в глубинке, обычные родители, бедная семья, самая простая фамилия, которой она жутко стыдится, и отец прекрасно знает о ее слабости, не жалея никогда и пользуясь любым случаем, чтобы уколоть. Да уж. Высокие отношения, ничего не скажешь.
Том и Гектор суетливо сидят на креслах, куда их усадили. Внимание родственников, которых они никогда не видели, их невероятно смущает. Они бы с радостью бросились бегать по дому и изучать его, вместо того чтобы слушать пространные и непонятные речи старших и отвечать на неприятные вопросы.
Но я учила их вежливости, да и пора, наконец, им познакомиться с родными. Мои дети – наследники. Это не укладывается в голове. Мне нужно остаться одной, обдумать ситуацию, я понимаю, что дед возложил на меня важную миссию по сохранению компании.
Могу ли я смолчать? Допустить, чтобы компанией завладели чужие люди? Что важнее: сохранение моей тайны или же сохранение компании? С ужасом понимаю, что не только я имею веское решающее слово. Олег чуть ли не подпрыгивает от нетерпения. Он прекрасно просчитал все ходы – быстрее меня!
– Очаровательно, – усмехается Милана, поглядывая на меня с хитрым прищуром. – Том Олегович и Гектор Олегович Дюраны. А кто-то еще смеется, когда детей называют Добрынями и Святославами.
– Вообще-то, меня зовут Оливье, мой отец – француз, – пыхтит Олег, выдавая свою нервозность подергиванием щеки.
– Кхм, – вырывается смешок у молчавшего до этого момента Давида.
Смотрю на него, но интереса к детям не вижу. Зато меня он разглядывает без стеснения, как будто мы наедине. Не надо, не смотри… Не буди те воспоминания…
К счастью, экономка приносит чай, загораживая ему обзор.
Выдыхаю с облегчением. И именно этот момент выбирает отец, чтобы усесться на кресло и жестко осадить всех нас.
– Тихо! – бас разносится по дому, отдаваясь эхом от стен. – Это вам не шутки! Прекратите балаган!
– Действительно. Пора перейти к конструктивному диалогу! – жестко произносит Давид, единственный, кто осмеливается перечить сейчас отцу, вызывая у меня даже уважение. – У меня нет времени размусоливать эту тему. Нужно решить, как быть с компанией именно сейчас. Мы не можем работать в подвешенном состоянии и задаваться вопросом, кому достанутся активы.
– Что мы имеем? – вступает в разговор мама, сходу давя на больное. – Детей нет, наследства, значит, тоже. Давид, Милана, ничего не хотите сказать? Может, порадуете нас, наконец, пополнением семейства?