Двойная ошибка - стр. 27
Что делать дальше – не понимаю. Главная задача выполнена: Лёня теперь знает, где меня искать. До отхода обратного автобуса ещё есть время, и я решаю немного подождать любимого во дворе. Нахожу скамеечку, которая не слишком бросается в глаза, и неотрывно слежу за входом в подъезд. Фортуна отворачивается от меня, и приходится возвращаться, так и не повидавшись.
Несмотря на это, поездка в город и разговор с Лёниной мамой придают мне сил и поднимают настроение. Но проходят день за днём, а любимого всё нет.
- Тамара, как вы думаете, почему он до сих пор не приехал? Может быть, он работает, и его не отпускают?
- Деточка, может, и так. Но сдаётся мне, что он просто не хочет. Мальчик получил от тебя, что хотел, и больше ему ничего не нужно. К сожалению, в жизни так часто бывает. А особенно теперь, после этого странного взрыва и смерти твоей семьи. Возможно, не хочет связываться с криминалом, возможно, не созрел ещё, чтобы нести ответственность за женщину и ребёнка. Сколько ему лет?
- Восемнадцать.
- Ребёнок совсем… Он, наверное, и думать о тебе уже забыл. В этом возрасте такой ветер в головах…
Вида не показываю, но крепко обижаюсь на Тамару. И продолжаю ждать… Потому что ожидание – единственное, за что сейчас судорожно цепляется моя жизнь. Кажется, я умру в тот день, когда потеряю надежду и веру…
Начинает расти живот, и хозяйка отправляет меня к врачу. Та никак не может поставить срок, предполагает, что что-то идёт не так, и посылает меня в областной роддом на консультацию. Там на УЗИ выносят шокирующий вердикт: у меня будет двойня.
6. Глава 6
Айлин. Наши дни
Кручу в руках Лёнину визитку. Красивая, дорогая. Сразу видно, что он – не простой мальчик на побегушках. Высоко поднялся. Может, ему всегда нужны были только деньги? А когда убили отца, и я осталась ни с чем, то он сразу утратил ко мне интерес.
Когда-то я была, как говорили, «мажоркой» – дочерью богатого бизнесмена. Другие дети из обеспеченных семей нас с братом уважали, считали равными. А бедняки, наверное, завидовали. Если Батура не было рядом, они то и дело норовили сделать мне какую-то мелкую пакость, подставить перед учителем или осмеять при других одноклассниках. Я была удобной мишенью – плохо говорила и понимала по-русски, с трудом решала математику, а физика казалась мне чем-то непостижимым.
На родине я училась в частной школе для девочек. Классы были малокомплектные, контингент – одинакового социального статуса. В гимназии всё оказалось совершенно иначе. Поэтому я не сразу смогла сориентироваться тут, поначалу постоянно нервничала и боялась что-то сделать или сказать не так.