Двойная ошибка - стр. 15
- Эмин, я боюсь! Неужели ты думаешь, что за границей они нас не достанут?
- Я не буду упрямиться и рисковать, как Осман, отдам им всё, что они хотят. Надеюсь, после этого они оставят меня в покое.
В темноте его голос звучит очень зловеще. Нам угрожает опасность? Смерть дяди Османа и его семьи не была случайной?
- Марьям, собери только самое необходимое. Всё должно выглядеть так, будто ты едешь с детьми на родину навестить родных. И никому ни слова!
- А ты? Эмин, я боюсь за тебя!
- Я приеду позже, когда улажу тут все дела. В случае чего, твой брат не оставит тебя.
Слышу, как мама плачет, а отец успокаивает её, и страх пронизывает меня от головы до кончиков пальцев. Забываю, зачем шла на кухню, и убегаю в свою комнату.
«И никому ни слова!» – папины слова стучат в висках. Это значит, что я не смогу попрощаться со своими любимыми подругами и учителями? А как же занятия музыкой?
Переезд в другую страну пугает меня. Мы много раз ездили навестить маминых родных, и я имею представление о жизни там. Не скажу, что мне не понравилось, но слишком много отличий от нашего привычного уклада. В чём-то больше свободы, в чём-то больше риска и опасности.
Есть ли там такая же женская школа? Позволит ли мне отец учиться? Смогу ли я продолжать заниматься музыкой и вокалом? Я совсем не знаю их языка. Батур давно учит русский наряду с английским, потому что папа считает, что это необходимо для его будущего бизнеса. И я бы тоже хотела, но родители уверяют, что для девочки это – лишнее.
Наутро мама ничего нам не говорит, а я помню папино предостережение и тоже молчу. У меня очень умный отец, он всё правильно решит, нужно только слушаться и выполнять все его требования. Пытаюсь вести себя, как ни в чём не бывало, но удаётся мне это плохо. Учительница вокала замечает мою нервозность, но, к счастью, объясняет это женскими днями и не ругается.
Дома всё идёт, как обычно, и даже начинает казаться, что тот ночной разговор мне приснился. Но спустя несколько дней отец неожиданно говорит:
- Дети, через полчаса мы едем в аэропорт. Вы с мамой летите в гости к дяде Юнусу.
И я понимаю, что вот оно – начинается то, о чём разговаривали родители ночью в кабинете.
Что можно собрать за полчаса? В панике разбегаемся по комнатам, хватаем хотя бы самое необходимое. Чувствую, что не вернусь сюда, поэтому стараюсь запихнуть в рюкзак самые дорогие моему сердцу вещи. На лицах брата и сестры я вижу недовольство, но никто не осмеливается озвучить его вслух. В нашей семье принято, что распоряжения отца не обсуждаются.
Ровно через полчаса с небольшими рюкзаками и одним чемоданом на четверых мы стоим во дворе и ждём, пока шофёр выводит машину из гаража. Батур и Дерья думают, что мы летим ненадолго, как обычно – на неделю или около того. Я же подозреваю, что на сей раз мы задержимся там намного дольше, но не решаюсь уточнять у взрослых. Отцу виднее.