Двойная ловушка - стр. 7
– У тебя получается все лучше и лучше.
Я поднял голову. Даже в этот ранний час Кравиц в своей застегнутой на все пуговицы синей куртке офицера полиции сиял, как до глянца начищенное зеркало в туалете «Хилтона». Все теории о честолюбии людей маленького роста писаны с Кравица. Метр шестьдесят восемь, прямая как палка спина – инспектор, один из самых молодых в полиции, отличался острым, как стрелки на форменных брюках, и блестящим, как носки выглядывавших из-под них итальянских туфель, умом. В последние годы у него появилась слегка кошачья походка, которая, по его мнению, выглядела угрожающе. Он сел рядом со мной и сделал знак официанту Гассану, чтобы принес ему кофе – не пиво и не сок, ошибиться было невозможно. Он сложил вместе два пальца, как будто осторожно держал маленькую чашечку: голова чуть откинута назад, губы вытянуты вперед, готовые отпрянуть от обжигающе горячего напитка. Гладкая кожа отливает – даже зимой – загаром, скрывающим усталые морщинки.
– С тобой все в порядке?
– Да.
– Это плохо. Значит, зря я посреди ночи вскочил с постели.
– Не уверен.
– Джош, никакой информации из полицейского компьютера ты от меня не получишь.
– Я и не прошу.
Гассан осторожно поставил на столик чашку кофе. Мы с Кравицем на минуту замолчали.
– С пивом можешь не торопиться. Спать я все равно больше не лягу.
– В Рамат-Гане ограблены две мастерские по огранке алмазов. По соседству с биржей. Приблизительно час назад. Не без помощи изнутри.
– Откуда ты знаешь?
– Так я тебе и сказал.
– Они ограбили себя сами или работали по наводке?
– Сами.
– Патрульные машины уже там?
– Да.
– Ты с кем-нибудь об этом говорил?
– Нет.
– И свидетельских показаний не дашь, потому что в деле замешан клиент.
Он не спрашивал. Потому и отвечать нужды не было. Кравиц немного подумал:
– Ничего не выйдет, Джош. Никто не поручит мне это дело.
– Почему нет? Это же компетенция отдела по особо тяжким.
– И что с того? Я неизвестно почему прекращаю расследовать убийство и начинаю разыскивать какие-то пропавшие бриллианты. И тут возникаешь ты. Так не бывает.
– Мне возникать не обязательно.
– Джош, я ведь тебя знаю. Ты не бросишь раскапывать это дело. В конце концов твое имя всплывет, и тогда Красавчик сделает себе кошелек из моей мошонки.
Он был прав. Совершенно прав. Я не должен был его просить. Почти всю свою жизнь я был полицейским. Все начинается с того, что ты насмотришься фильмов и начитаешься книг или поймешь, что у тебя нет никаких особых талантов, а для человека, с трудом окончившего среднюю школу, это неплохая работа. А попав на нее, вдруг обнаруживаешь, что, вместо того чтобы бегать по крышам домов, сжимая в руке верный «смит-вессон», ты стоишь на перекрестке улиц Гордон и Дизенгоф и орешь на старушек с лиловыми волосами, чтобы не смели переходить улицу на красный свет. Но ты потихоньку продвигаешься по службе, и каким-то непостижимым образом тебе удается не только попасть в следственный отдел, но и нечаянно распутать довольно сложное дело – просто потому, что ты в правильный момент случайно задал правильный вопрос. И все. Ты попал в точку. В каждом деле есть мгновение, когда все ниточки сходятся воедино и все становится абсолютно ясным. Вот ради этих мгновений ты и работаешь. Иногда их приходится поторапливать. Я работал тогда по делу о партии героина, отправленной из Амстердама – через Германию – в Ашдод. Ключом ко всему был дилер, которого тысячи исколотых рук перенесли из Яффского района Аджми прямо в Кфар-Шмарьяху – фешенебельный квартал Тель-Авива. Этот прилизанный ублюдок точно знал, куда будет доставлена дурь. Он сидел передо мной, лениво разглядывал ногти на руках и время от времени интересовался, когда уже появится его адвокат. Кравиц, мой напарник в том деле, улыбнулся и сказал, что пойдет принесет нам кофе. Когда дверь закрылась, я легонько вмазал ему в нос. Несильно, только чтобы немного сбить с него спесь. Он только-только успел снова устроиться на стуле, когда дверь распахнулась и в комнату вошел начальник управления с генеральным инспектором полиции, как раз приехавшим проверить, как идут дела в низовых подразделениях.