Двойная измена: простить или проститься - стр. 7
И я правда не знаю, что мне теперь делать.
Мне нужно время.
Но вот Тане, похоже, время не нужно. Она и так точно знает, чего хочет.
Прежде чем выйти из палаты, она обращается ко мне:
– Василиса Евгеньевна, можем ли мы поговорить наедине? Хотелось бы обсудить здоровье моего мужа...
– Конечно, – киваю я, сразу прекрасно понимая, что речь пойдет не о здоровье, и оказываюсь права.
Как только мы выходим в коридор, она говорит:
– Я знаю, что ты все знаешь, я сама все тебе рассказала, но я не думала, что все раскроется... Не смей рассказывать об этом моему мужу!
– Почему это?! – спрашиваю я с вызовом, а она усмехается:
– Потому что я беременна от Дани, но собираюсь выдать этого малыша за ребенка Ивана... Ты ведь не хочешь, чтобы твой муж стал папочкой?!
6. 6 глава
От ее слов я становлюсь красная, как рак.
Даня сказал вчера, что тренирует Таню примерно три месяца, но если она уже беременна и знает об этом – значит, они наверняка начали спать друг с другом практически с самого начала знакомства... То есть, мне изменили не раз и не два, мне регулярно изменяют вот уже три месяца!
Не знаю, меняет ли это хоть что-нибудь в моей ситуации, но мне как будто становится еще более противно, еще более стыдно...
Хотя – чего мне стыдиться?!
Это моему мужу и этой блондинке должно быть стыдно!
Вот только Даня ведет себя как ни в чем не бывало, а Таня и вовсе чувствует себя королевой мира, ставит условия и угрожает...
– А мой муж в курсе твоей беременности?! – спрашиваю я.
– Нет, – блондинка улыбается с явной гордостью.
– Ясно, – хмыкаю мрачно.
– Ну... я пойду – а ты подумай хорошенько, хочешь ли разрушать семью. Если захочешь пообщаться – ты знаешь, куда написать.
– Последний вопрос, – говорю я, прежде чем она уйдет прочь, цокая своими длиннющими шпильками по кафельному полу больничного коридора. – Если ты хочешь, чтобы все осталось, как прежде – ты со своим мужем, а я со своим, – зачем ты вообще написала мне?!
Она усмехается:
– Все просто: мне хотелось потешить свое женское самолюбие. Ты же врач, ты же все понимаешь: гормоны... – она кладет правую руку на живот и поднимает на меня самодовольный взгляд из-под длинных ресничек.
Я смотрю на нее мрачно и молча, при этом даже немного завидуя ее твердой уверенности в себе. Мне бы так: охмурять чужого мужа, честно сообщать об этом его жене, при этом от своего благоверного все скрывать... И думать, что соперница послушно это проглотит и смирится...
Таня уходит, а я возвращаюсь в палату к Ивану Петровичу.
Увидев меня, он спрашивает:
– Что хотела узнать моя жена?!
– Ничего особенного, – я пожимаю плечами. – Интересовалась вашим здоровьем и сколько времени понадобится на восстановление...