Двойная измена: простить или проститься - стр. 25
Конечно, когда прямо во время телефонного разговора с Иваном Таня теряет сознание – я не могу оставить это так и не попытаться ей помочь. Я закончила медицинский университет, я давала клятву Гиппократа!
Если вы не знали, официально никаких клятв выпускники медицинских вузов не приносят, конечно, но в день вручения дипломов каждый из нас зачитывал речь и непременно обещал быть милосердным и ставить здоровье своих пациентов превыше всего. Вот я и поставила, не задумываясь, здоровье любовницы своего мужа выше собственных обид.
Иначе было нельзя: отказалась бы ехать – загрызла бы себя потом за мелочность и эгоизм.
На следующий день я прихожу на работу рано: нужно успеть сделать обход своих пациентов до того, как начнется еженедельная летучка для ординаторов. Герман Тайманович наверняка будет делать сегодня разбор полетов по всем новичкам: кто хорошо справляется со своими задачами, кто не очень, кому какую тему подтянуть, кому над каким пациентом поработать...
В принципе, я в себе уверена и почти не волнуюсь: последние две недели я не совершала никаких промахов, трудилась добросовестно, все пациенты, закрепленные за мной, идут на поправку и благодарят меня за лечение и внимательность, даже жалоб почти нет...
Ну, если не считать очередные неадекватные письма в рабочей почте, конечно: о том, что у меня на рукаве формы было пятнышко – а чего они хотели в конце десятичасовой смены?! – о том, что надо бы почаще поливать больничные растения, и – это мое любимое теперь! – о том, что мы с Верочкой похожи друг на друга и нам нужно носить отличительные знаки...
С Верочкой мы с самого утра над этим поржали – а теперь я сосредоточена и готова работать.
Я забираю из ординаторской медицинские карты своих пациентов и собираюсь было уже пойти по палатам, как вдруг в помещение врывается Максим – наш больничный охранник. Глаза у него выпучены, одежда помята, сам задыхается, ищет меня глазами, а увидев – сразу кричит:
– Васька! Там твои дерутся!
Если честно, я даже не сразу понимаю, что он обращается именно ко мне. Вдруг – к какому-нибудь Василию?! Но нет: в ординаторской только женщины, а Василиса на весь больничный коллектив – только одна, и это я.
– Ты... ты о чем?! – спрашиваю наконец растерянно, понимая, что в этот момент на меня уставилось полтора десятка пар глаз.
– Твой муж и твой пациент... ну, который букет дарил!
– О боже... что?! – я вздрагиваю. Мои глаза округляются и становятся такими же огромными и ошалелыми, как у Максима.
– Давай-давай, поскорее, мы их разнять не можем!
Все еще не до конца соображая, что происходит, я все же послушно бросаюсь за нашим охранником. Он бежит прямиком в гинекологическое отделение, а я – за ним, и в моей голове постепенно вырисовывается мысль: Даня и Иван что, прямо возле палаты Тани подрались?!