Дворник - стр. 17

– Ты, Петруха, неправильно говоришь, – вмешался Палыч, – я ведь Дашку давно знаю – нормальная она девка. Чего наговариваешь?

Небольшого роста, Палыч выглядел щупло. Но дело своё слесарское знал отлично и неплохо этим зарабатывал. И жена у него женщина хорошая, что, правда, не спасало от ежедневных его посиделок после работы. Палыч пил немного, так – для настроения и для душевного разговора.

– Вот ты говоришь, гонористая, а ведь сейчас с такой жизнью разве может одинокая девушка быть другой?

– Да стерва она настоящая. Я вон как-то сижу на скамейке, никого не трогаю. Ну не проспался чуток, ну с кем не бывает. Так после того как «здрасти» ей сказал, она меня алкашом подзаборным назвала. Представляешь? Меня – алкашом.

– А ты получается, не алкаш значит? - усмехнулся Палыч.

– Не. Какой же я алкаш?

– А это что? – слесарь указал на стол

– Это… – Петруха уставился на бутылку, словно впервые увидел. – Так это так, для сугреву и ясности мыслей.

– Ну конечно, у тебя, значит, мысли от этого проясняются? – усмехнулся Палыч. – А я тогда Карл Маркс. Ничего ты Петя в жизни не понимаешь.

– Смейтесь, а я вам вот что скажу. Я, между прочим, училище с красным дипломом окончил. Хошь, сбегаю, принесу, – не унимался Петруха, гордость включил.

– Да на кой мне твой диплом? Можешь приклеить его в туалете, буду любоваться во время дум. Ты лучше на работу приходи без опоздания, а то как вызовут – тебя нет нигде. А одному мне несподручно, трубы в подвале ремонтировать. Так тебя ведь с утра не докричишься. Вы же спите – барин. А Дашка девка хорошая и красивая, её просто не приструнил пока никто, за гриву не взял. Вот как найдётся такой храбрец, так она свою коробочку вмиг прикроет.

– Ага, прикроет ненадолго. А потом снова откроет. Ты, Мишаня, никого не слушай. Только меня, я их во как повидал, – Петруха показал на горло, а потом показал кулак, – во где они у меня. Ох и кровушки попила с меня первая моя жена, ни в жисть не забуду. А вторая: где деньги, где деньги? Да сколько ж этих денег? На неё не напасёшься. Все они сначала шёлковые, ласковые. Не верь, Миша. Обман это. Затянет в сети и начнёт с тебя верёвки вить. Стрева.

Миша на кровати уставился в потолок.

– Иди с нами выпей, что ли? – позвал Петруха.

– Не хочу, – буркнул он.

– А то как хочешь, нам больше достанется.

5. 5

В тёмной комнате только бледные отсветы уличного фонаря. Они вздрагивают и тускнеют, когда под порывами ветра послушно качаются ветви деревьев.

В кресле, укутанная пледом, сидит Даша.

Что-то не так. Состояние пугливой дрёмы. Мелькают картинки на экране телевизора, но взгляд не различает ничего. Весь вечер в этом кресле. Ни встать, ни лечь. Путаные мысли. Никаких ответов, только вопросы.