Двое. После - стр. 7
— Я так и не поблагодарила тебя за то, что оплатил мою учёбу. И за остальное. Спасибо.
— Не за что.
Вот и всё. Будь взрослой, Тая. Пока снова не наговорила глупостей и не выставила себя на посмешище, уходи.
Я обхватываю себя руками, выпрямляюсь.
— Вернусь внутрь. Холодно, да и Антон меня, наверное, потерял. Рада была с тобой увидеться… Надеюсь, у тебя всё хорошо.
Его ответа я решаю не дожидаться. Внутри всё мучительно переворачивается, пальцы трясутся. Разворачиваюсь и иду.
— Хорошего вечера, Таисия, — провожает меня в спину.
3. 3
— Ты настоящий бандит, знаешь? — с укоризной смотрю на Банди, держащего в зубах пластиковый плинтус. — И что я буду говорить хозяйке, которая так любезно разрешила тебя тут поселить?
Банди плюхается на пол и с увлечением продолжает своё разрушительное занятие, всем своим видом говоря, что, мол, как-нибудь разберёшься: всё равно плинтус я уже испортил.
Я треплю его по голове и мысленно делаю пометку заехать в строительный супермаркет за новым. Злиться на Банди не могу: моя любовь к нему безусловна, а он слишком очаровательный.
— Ты так рано встала, — раздаётся сзади, и через секунду Антон обнимает меня и целует в шею. Его голос становится вкрадчивым, низким: — Вернись в кроватку, котёнок, а? У тебя же ещё есть время.
Я глажу его руку и мягко высвобождаюсь из объятий. Времени у меня мало. Нужно позавтракать, собраться, выгулять Банди. Первая лекция сегодня — управление качеством услуг, а на неё опаздывать никак нельзя. Виктор Аркадьевич этого категорически не любит и воспринимает как личное оскорбление.
— Не могу, — с извиняющейся улыбкой поворачиваюсь к нему. — Если опоздаю, то автомата мне не видать.
Антон забавно кривит лицо и указывает глазами на оттопыренную ширинку боксеров. Дескать, заставляешь меня страдать. Я отвечаю ему жалобно надутыми губами. Мол, прости, но правда никак.
Антон иногда остаётся у меня ночевать, и у нас, конечно, есть секс, хотя я и не сразу смогла на него решиться. Всё находила повод отложить, увильнуть: то голова болит, то устала, то месячные. После нашего первого раза закрылась в туалете и, забившись в угол, ревела. Не потому, что всё было плохо — было хорошо. Это я так прощалась с наивным убеждением, что Булат навсегда останется у меня единственным. А кто сказал, что окончательно расстаться с прошлым будет легко? Каждый день рвёшь нитку за ниткой и каждый раз ёжишься от боли. Зато теперь я в порядке. Булат и здесь был прав: я везде выживу и везде просочусь.
— Созвонимся, котёнок, — остановив машину на университетской парковке, Антон тянется ко мне через консоль и целует в губы. — Раз уж ты сегодня работаешь, поеду в покер играть.