Двое. После - стр. 14
Взгляд следует вглубь зала, ощупывает размытые полумраком лица, задерживается на белизне рубашек, которые из-за блуждающего неона кажутся голубоватыми. Надо прекратить. Мне это неинтересно. У меня есть бокал вина, тёплое плечо Антона и настрой на приятный вечер. Ни к чему искать причину, по которой всё это может быть испорчено.
Празднование набирает обороты. Желающие один за другим говорят тосты: кто-то серьёзные и вдумчивые, кто-то, напротив, смешные, с байками. Самые смелые выходят на сцену и, не смущаясь собственной безголосости, исполняют популярные радио-хиты. Кто-то танцует рядом со столами. Антон был прав: атмосфера непринуждённая, и совсем не скажешь, что большинство гостей друг с другом не знакомы.
— Нашла туалет, Тай? — погладив моё бедро, Антон отодвигается, чтобы позволить мне сесть.
— Да, Аня показала, — и тут же захожусь смехом, оттого что он прижимает меня к себе и начинает быстро и часто целовать. — Соскучиться успел? — шутливо упираюсь кулаками Антону в грудь, когда его язык влажно проходится по моей шее.
— Очень, очень соскучился, красавица моя. Караоке пойдём петь? Потом танцевать тебя приглашу. Мы ведь с тобой медленный танец ни разу не танцевали? Или пойдём Макара поздравим? Знаешь, как мы с ним познакомились? На автомойке. Ему колёса на бэхе понравились, и он подошёл спросить, где я их заказал.
В этот момент Антона окликает Стас и спрашивает о планах на выходные. Воспользовавшись тем, что объятия ослабли, я приглаживаю волосы и лезу в сумку за зеркалом, чтобы оценить не нанесён ли ущерб макияжу. И тогда это случается. Взгляд цепляется за белоснежное пятно рубашки, пронзительно контрастирующее с тёмной густой щетиной, и стрелку татуировки на шее. Я вижу его. Булат стоит через несколько столов от нас и пожимает руку поднявшемуся мужчине. Слегка улыбается.
Музыка, шум голосов глохнут, словно меня опустили под воду, сердечный ритм смолкает и через долю секунды, будто получив стоваттный разряд тока, начинает бешено молотить. Почему он здесь? Что за мучительные совпадения? Жизнь вдруг решила, что полтора года — достаточный срок, чтобы провести финальный экзамен на выживание?
Булат расстёгивает пуговицу на пиджаке, — верный признак того, что собирается сесть — и в следующую секунду наши взгляды встречаются. Мне бы сразу отвести глаза, чтобы не усиливать фантомную боль на месте разорванных нитей, но этот рефлекс мне отказывает. Он слегка кивает мне, кажется, даже шевелит губами. Я не делаю ничего из этого: просто не могу. Я расслабилась и совсем не была готова.