Двое - стр. 14
Нелька изобразила ему свое мимическое удивление.
– Армия не на словах делает из мальчиков мужчин. Не скажу, каким ты был до того, но за год ты стал значительно мужественнее.
– А ты не изменилась, почти… – Матвей потупился, – женственнее стала, пожалуй. Авантюру с пачканьем грязью стены предпринимателя не решусь теперь предложить или на стреме постоять при обнесении чужого сада.
– Это внешнее, Матюша, зарвавшемуся типу могу и сейчас грязью по свежей побелке. Там тропа была накоротке к дому под его стеной – он ее перекрыл всем. Надеюсь, помнишь причину? Мстители отыгрались за всю улицу.
Матвей хохотнул:
– Такое и в деталях не забывается.
– Присаживайся, – предложила Нелька, устраиваясь рядышком.
– Тебе сувенирчик из города, с мест, где службу проходил. Красивая провинция с древней русской историей.
Матвей протянул Нельке художественно оформленный пузырек со святой землей.
– Спасибо, Матюша. Храню о тебе память юности, – потупилась она, – твой подарочек, мимозку в гербарии, держу на почетном первом месте, достаю – пахнет тем временем, удивительные цветы.
Глава 8
Вовчик достал джинсики, пуловерчик – из шкафа дохнуло своим невыветрившимся родным духом. Изощрился, с подогревом спичкой растопил скомковавшийся предвоенный крем, наблистил туфли, глянул в зеркало: «Сексуально озабоченный тип, да и только, всё на лице. А вот так?»
Вовчик кисло улыбнулся.
«Еще хуже – вылитый сексуальный маньяк. Ничо, воздух городской подлечит».
– Сер-геев-на, ко времени буду.
Он ловко сбежал с этажа. Вниз – всегда пешочком. Лифтом – в крайних случаях. Вышел из подъезда, сфокусировал в просвете многоэтажек пятно небосвода. Высокий ярус чешуйчатых облаков соответствовал его неопределенности. Скосил глаза на проходивших: «Одет кто в чем. Растворюсь в массе без ярких особенностей. Формой бы сейчас форсануть. Баста, форма отныне для потомков. Жахнуть хотя бы крохотульку для полной материализации в пространстве».
Постарался ссутулиться – прямая спина не для штатского контингента.
Побрел праздным шагом через придорожный сквер к центру прошлых тусовок – туда, где обосновались поисковики острых ощущений. В том протяженном сквере существовала условная разбивка на секторы по интересам. Эдакий легальный распределитель, диспетчерский пункт: мамочки с детками – ближе к игровым местам, алконавты – с обозрением на злачную точку, бл… и честные давалки, то есть ищущие утех девочки, – в укромненьком затененном пространстве.
Увлекся еще в школе собирательством-коллекционированием, прошел через фантики, спичечные коробки, коммерческую филателию – эти всегда у почтамта, в центре сквера. Неспешным шагом дохилял к началу расположения скамеек. Мамочки молодые с младенцами в колясочках. Идиллия – читающие, деловые, ухоженные, определившиеся. Четко по местам, все как прежде. «Они жили, влюблялись, рассасывались по интересам, а ты маршировал свое, нате, вот я – проигнорированный и пока никому не интересный подарок. Ссыкушки-хохотушки, не рано ли прибились к облюбованным ищущими гражданами местам?!» Проводил неопределенным рассеянным взглядом группу девчонок-подростков. «Ха, алконавты по своим штатным дислокациям: одни – успокоенные принятым и ориентированные на повтор, другие – в поиске складчины. Ни-че-го в этом мире не изменилось – изменился я. Рассудительный стал, аналитический. Матюша нарыл во мне столько достоинств. Нудноват Матюша местами, но умен и памятлив. Сколько прочитал и все помнит – божий дар у него, далеко должен пойти. Пока с его решенными задачками в свет, а дальше? А дальше без поводыря, своим мозжечком следить по миру. А лист зеленый… Осень не вступила в свои права.