Двое - стр. 64

Его губы, наконец, раздвигаются, я чувствую влажный напор языка. Это значит, что время моего самовольства прошло и сейчас целует он. Поцелуй Булата — это всегда подчинение: он нападает, а я сдаюсь и отступаю. Мне нравится быть для него нежной и податливой, и ему, знаю, тоже.

— Презервативы.

Я улыбаюсь и, отстранившись, демонстрирую квадратик, зажатый в руке. Я тоже учусь быть предусмотрительной.

Булат надевает его сам, приподнимает меня вверх, словно пушинку, заставляя обхватить его ногами. Грудь больно сдавливает от столкновения с его кожей, но всё, о чём я могу думать — это то, как сильно я его хочу. Целую его сама, впиваюсь пальцами в шею, вскрикиваю, когда он начинает во мне двигаться. Я перестала стесняться тех звуков, которые издаю во время секса, потому что, как оказалось, Булату они нравятся. Также ему нравится, когда прошу его ещё и когда выкрикиваю его имя: не раз замечала, что так он быстрее кончает.

Заниматься сексом в таком положении непривычно: я словно кукла в его руках и совсем ничего не контролирую. Булат поднимает меня и опускает на себя: его член ходит во мне, как громадный поршень, заставляя стены вибрировать моими стонами. Я целую его, языком трогаю щетину:

— Хорошо… Мне хорошо… С тобой очень хорошо.

Спустя полчаса мы лежим в кровати: моя голова покоится у Булата на груди, я его обнимаю. Волосы лучше было высушить феном, но я не хочу пропустить ни одной минуты моего любимого времени, именуемого «время после секса». Вдруг, когда я выйду, Булат уже уснёт. Он умеет делать это быстро.

— Расскажи мне что-нибудь о себе.

— Например.

— Например, о своих родителях. Они живы?

— Конечно, они живы. Я не такой старый.

— Я тоже не старая, но мой папа умер.

— Давно?

— Когда мне было четыре. Но я его очень хорошо помню. У него были красивые голубые глаза, и он очень любил меня. Постоянно со мной возился и сажал к себе на колени. 

Повисает пауза. Паузы я не люблю, потому что они могут означать конец разговора, а потому всегда стремлюсь их чем-нибудь заполнить.

— Я подумала, что мне нужно пойти в автомобильную школу, — озвучиваю мысль, посетившую меня на сегодняшней презентации. Спохватившись, быстро добавляю: — Это не намёк на машину, не думай. 

Но Булат, кажется, и не думает. 

— Права никогда не помешают. Напомни мне, когда соберёшься. Скажу, в какую лучше пойти. 

Хорошо, что в спальне темно, и он не видит мою счастливую улыбку. Так приятно, что ему не всё равно. Школы, наверное, действительно разные есть: где-то инструктора более профессиональные и машины лучше.

Я поднимаю голову и, уперевшись Булату в грудь подбородком, смотрю ему в глаза. Видно плохо, но я знаю, что он тоже на меня смотрит.