Движуха - стр. 43
– Я им угроблю! – для порядку проворчал Брюнет, принимая из рук тенью мелькнувшего проводника затребованного «чайковского». – Отпиши ему, будь ласка, чтобы, пока время есть, на заправку проскочили и полный бак залили. Нам сегодня много кататься придется… Кстати, тебе, Леонид Николаевич, доводилось в Петрозаводске раньше бывать?
– Нет, не сложилось. Хотя у меня здесь очень хороший знакомый живет, Коля Егоров. Вместе на юрфаке учились. Сколько раз меня зазывал: на рыбалку, на охоту, да хоть бы просто повидаться – и все не срасталось.
– Рыбалка здесь – будьте-нате! – авторитетно подтвердил Брюнет. – Да и охота тоже. Помню, пару лет назад мы с Нелидовым на вертолете в такую глухомань забрались – даже жутко сделалось. Так вот зверье там – совершенно отмороженное. В смысле непуганое. Его и стрелять-то неинтересно. Именно что не стреляешь, а расстреливаешь.
– Погоди! Говоришь, с Нелидовым? Это который?..
– Ну да, губер местный. Я его еще по Ленобласти неплохо знаю. Когда он с «тамбовскими»… Э-э-э-э… Короче, много там всяких военно-морских историй было, – явно опасаясь сболтнуть лишнее, Виктор Альбертович скомкал тему и отмотал диалог на пару фраз назад: – А твой приятель петрозаводский, он чем на жизнь зарабатывает?
– Замначальника районного отдела милиции.
– Не милиции, а полиции, – ухмыльнувшись, поправил Брюнет. – Что, так и не успел привыкнуть к новому названию?
– Нет, в мозгу пока не прижилось. Наверное, потому, что всю сознательную жизнь прожил с названием «милиция». Хотя то, что у нас именовалось «милицией», и не вполне соответствовало этимологии слова.
– Чему не соответствовало? А впрочем, неважно. Вот лично мне, Николаич, абсолютно по фиг: пусть они хоть как обзываются, хоть конными водолазами – лишь бы толк был. А вот как раз с «толком» покамест все не шибко кошерно.
– Согласен. Я тоже считаю, что совершенно неважно как прозываться, – кивнул Купцов. – Менты или копы? Да какая разница! Не сочти за пафос, но по мне так главное – чтобы совесть была у людей служивых. Осознание того, что они служат своему народу, Родине.
Виктор Альбертович барственно сложил руки на груди и сказал дружелюбно, безо всякого намека на сарказм:
– Что-то я в последние дни слишком часто слышу это, редкое по нынешним временам, слово.
– Какое именно? Родина?
– Совесть. А вот скажи мне, Леонид Николаевич, откуда ей взяться, совести-то? Если, допустим, ее у ментов не было раньше, откуда она теперь возьмется?
Купцов на секунду задумался и со спокойной рассудительностью ответил:
– На самом деле, Виктор, всё не так уж критично. Далеко не у всех сотрудников плохо с совестью. Лично я знаком с достаточно большим количеством людей из нашей системы: с кем-то по-прежнему дружу, с кем-то просто поддерживаю отношения. Так вот: все они – вполне нормальные, совестливые люди. И настоящие профессионалы. Да, порой они могут позволить себе нарушение дисциплины, могут позволить «где-то, чего-то, как-то». Но! Это «чего-то и как-то» никогда не выходило за рамки. Те, за которыми кончается порядочность и начинается нечто противоположное.