Дверь в глазу - стр. 19
– Ничего не стряслось, – ответил я. – Она была туговата на ухо, и из дырки у нее попахивало. Зато мне достался за гроши отличный ломоть девственной Америки. Так что валяй, приезжай.
– Мне сейчас не очень удобно, – сказал он. – Да и билет дорогой. И вообще, Мэтью, у меня клиент! Давай после поговорим.
– Плевать на билет, – сказал я. – Лети за мой счет. Приглашаю тебя в гости.
Честно говоря, я не собирался делать такое предложение. На банковском счете Стивена наверняка было больше денег, чем на моем, но его нытье всегда так меня бесило, что я просто не мог бороться с желанием немедленно хлопнуть его по башке мешком с дублонами. Тогда он сказал, что не может бросить Беатриче (колли была еще жива!). Ладно, сказал я, если он найдет заведение, где ее будут доить и кормить с ложечки, я оплачу и эти услуги. Он сказал, что подумает. Потом в трубке загрохотала маримба, и Стивен дал отбой.
Разговор со Стивеном выбил меня из колеи, и я пошел обратно, чувствуя глухое раздражение. Однако мне сразу стало веселее, когда я увидел на крыльце, пока наполовину состоящем из голых брусьев, своего соседа и приятеля Джорджа Таббарда. Он стоял на лестнице и приколачивал к балясине над дверью новую резную штуковину.
– Привет, кореш, – сказал он. – Я соскучился и изваял тебе еще одну безделушечку.
Конечно, он не был незваным гостем. Мы с ним чуть ли не каждый день вместе трудились над моим домом и чуть ли не каждый вечер вместе ужинали.
Джорджу давно перевалило за шестьдесят, но он был слеплен из того же теста, что и я. Его предки жили в этих краях с середины XIX века, а сам он имел за плечами пару-тройку жен, породил горстку наследников и вдоволь поскитался по белу свету, прежде чем уйти на покой и осесть здесь с десяток лет назад. Он построил мою хижину практически целиком и не выражал недовольства, получая от меня посильное вознаграждение, хотя в городе запросто мог бы зарабатывать вдвое больше. Но даже больше, чем его усилия, я ценил его компанию, действующую как мягкий наркотик. Он пил, шутил и готов был убивать целые вечера трепом о бабах, бензопилах и об особенностях ведения хозяйства в лесной глуши, словно в жизни просто не существовало других достойных обсуждения тем.
Пара взвизгов шуруповерта – и он зафиксировал свое творение, четырехфутовоую гирлянду деревянных помпончиков вроде тех, какие можно увидеть над приборной панелью в машине мексиканского наркодилера. Первое из его изделий я встретил с радостью, однако в дальнейшем Джордж изукрасил своими резными фантазиями все карнизы и балки моего жилища. Он приносил очередную поделку примерно раз в три дня, и вскоре мой дом стал напоминать то, что люди дарят любовницам, отправляясь с ними на уикэнд в дешевый мотель. Но падать в обморок при виде такого великолепия здесь было некому, и я не видел в художественных экзерсисах Джорджа особенного вреда. Впрочем, иногда меня все же слегка пугала мысль, что я вынужден буду жить в кружевном аду, пока Джордж не переедет или не отдаст богу душу.