Дверь Ноября - стр. 5

Дальше они шли уже вдвоём. Босые ноги шлёпали по заиндевевшей земле, кеды топали невпопад, отставая где-то на полшага.

– Так кто ты такой?!

– Тот, кто успел, – упрямо повторил мальчишка и накинул на голову капюшон.

Оказалось, кигуруми изображала ежа. Не обычного, лесного, а домашнего: белого, с тёмным кончиком морды, тёмными ушками и серыми плюшевыми «иголками».

Янка с усилием отвела взгляд от чёрных ежиных глаз, вышитых на капюшоне пижамы. Их игрушечный взгляд был слишком живым.

– Тот, кто успел… Давай я тогда тебя буду звать, ну… – Янка проглотила «Ежом», – просто Тотом?

Ежиная мордочка согласно «клюнула» вперёд. Получилось, что Янка разговаривает с этим ежом, а не с мальчиком, спрятавшимся внутри пижамы.

– Это, типа, «молчание – знак согласия»? – Янка попыталась разозлиться, но почему-то не вышло. Словно что-то внутри сломалось. Остались только растерянность, страх и тягостный привкус сна. – Тот… тогда посмотри на меня хотя бы!

Тот одёрнул капюшон и наклонил голову так, чтобы ёж внимательно уставился на собеседницу. Жутковато.

Янка глубоко вдохнула ледяной воздух, прежде чем снова задать вопрос:

– Куда мы идём?!

Ежиная мордочка качнулась:

– Встретим ещё одного, как ты, и я вас выведу обратно, делов-то. Не хочу с каждым туда-сюда бегать.

От неожиданности Янка споткнулась, боясь поверить тому, что услышала.

– Под ноги смотри! – проворчал Тот, хватая её за плечо.

– Я… я просто…

Каждый ли из тех, кто запоем читает о других мирах, захочет – на самом деле – однажды случайно уйти и не вернуться? Нет, все приключения будут когда-нибудь потом, а здесь и сейчас…

Только.

Невозможность.

Вернуться.

Домой.

Настоящая дорога без возврата страшнее любых волшебных злодеев. Но сказки об этом почему-то рассказать забывают.

Янка это поняла только сейчас – после обещания, что ей это не грозит:

– Ты вернёшь меня обратно?!

– А зачем ты мне здесь?

– Я… то есть… – Янка ещё пару секунд хватала ртом воздух, а потом с трудом вытолкнула из себя: – Да незачем, конечно!

– Вот и ладненько! Идём, тут недалеко. Найду его – и выведу вас обоих.

– Кого его?

– Тебе-то какая разница?

Дальше шли молча. Минут десять, совершенно невыносимых для Янки, которая теперь – когда ей дали надежду – мечтала только об одном: вернуться, проснуться и всё забыть.

Справа и слева выросли тени домов, обрамлённые корявыми ветвями сухих деревьев. Силуэты были неровные, ломкие, словно улица собиралась из кусочков, дом оттуда, дом отсюда.

Когда луна выглядывала из-за тучи, под ногами плясали резкие чёрные тени, искажённые, как отражение в битом стекле. Когда лунный свет пропадал, идти приходилось почти наощупь, осторожно ступая следом за Тотом. Наконец Янка включила телефон и зажгла фонарик – справа в ярком белом луче блеснули из-под слоя ржавчины трамвайные рельсы; слева, как в нелепом сне, босые мальчишеские ноги топтали потрескавшийся, припорошённый пылью асфальт.