Двенадцать - стр. 21
Пришло время, и Усаги стала слышать звуки, которых не слышали другие – разговоры соседей, писк птенцов, проклюнувшихся где-то на городской окраине. Тогда отец сделал пару специальных затычек из овечьей шерсти и с улыбкой вручил их ей во время праздничного ужина, который мама приготовила специально по такому случаю. «Это тебе, пока не привыкнешь».
А что теперь? Стоило проклюнуться Дару Зодиака, и на тебя начинали охотиться, как на дикого зверя. Усаги видела такое не раз – после войны немало детей пряталось вместе с ними в лесу. И все они рано или поздно попадались со своими Дарами, в основном – по неосторожности. Усаги бросало в дрожь от клацанья чёрных, словно хитиновых, доспехов. Ловчие! Как же они похожи на тараканов! И она боялась, что однажды эти тараканы придут за ними тоже.
Наконец они добрались до хижины и перевели дух.
– Зря мы вообще пошли смотреть это представление, – пробормотала Усаги, чувствуя себя виноватой.
– Ты уверена, что они и есть те ночные налётчики? – спросила Тора. – Стоило показаться Страже – сразу сбежали.
Ума со всей силы пнула дверь ногой.
– Мы должны были помочь Яго!
– Только крышу не обрушь, – буркнула Усаги.
– Если мы и могли помочь, – ответила за неё Тора, – то теперь уже поздно. Посланная Стражниками Почтовая птица наверняка уже долетела до ближайшего лагеря Ловчих. К утру они будут в Златоклыке.
Усаги попыталась успокоить сестру.
– Может, ничего страшного и не случится. Если детей отводят прямо к Королю-дракону, значит, по крайней мере, отправляют в столицу. Это всё же лучше, чем на каменоломни.
Она снова протянула Уме кусок сахарного тростника.
– Попробуй!
– Я не голодная.
Но Усаги просто вложила тростник ей в руку.
– Тогда оставь на потом. А теперь постарайся поспать.
Ума ещё долго сидела насупившись, а когда наконец легла, ворочалась не переставая. Тора уже тихонько посапывала, а вот к Усаги сон всё не шёл.
Зачем Королю-дракону отлавливать детей с Дарами? Если он и вправду наполовину дракон, как поговаривают, – может быть, он их ест? Усаги сжала покрепче свой кроличий амулет и стала молиться, чтобы им никогда не довелось узнать это самим. Потом услышала ровное дыхание Умы и почувствовала, что глаза у неё самой закрываются, а мысли путаются, уступая место сну.
Среди ночи Усаги потревожил какой-то шорох. В полусне она перевернулась на другой бок и продолжила спать дальше.
Расслышав первые трели птиц, Усаги приоткрыла один глаз и прищурилась на тонкие лучи утреннего света, проникавшие в хижину. От сна на земляном полу у неё ломило всё тело. Она поёжилась и вдруг заметила, что Умы в хижине нет. Усаги стала сосредоточенно прислушиваться, потом растолкала Тору.