Двенадцать подвигов России - стр. 46

О XIX веке мы еще поговорим. Мудрые люди жили в тот век в Российской империи. Мудрейшие из них обратили внимание на почти всеми забытые шедевры русских мастеров-иконописцев XII–XVI веков. В 1849 году в Санкт-Петербурге вышла книга И.П. Сахарова «Исследования о русском иконописании». В 1856 году там же вышла работа Д.А. Ровинского «История русских школ иконописания». В 1866 году в Москве вышла работа Ф.И. Буслаева «Общие понятия о русской иконописи» («Сборник общества древнерусского искусства»). В этих трудах авторы не исследовали художественные стороны древнерусской иконописи, но уже Буслаев, например, определил место русского иконописания в мировой живописи: «Искусство русское, самими недостатками к развитию удержанное в пределах религиозного стиля, до позднейшего времени во всей чистоте, без всяких посторонних примесей, осталось искусством церковным. Со всею осязательностью внешней формы в нем отразилась твердая самостоятельность и своеобразность русской народности, во всем ее несокрушимом могуществе, воспитанном многими веками коснения и застоя. В ее непоколебимой верности однажды принятым принципам, в ее первобытной простоте и суровости нравов» («Сборник общества древнерусского искусства», М., 1866, стр. 24). Запомним, что эти мысли были написаны задолго до того, когда восторженным взглядам знатоков и специалистов откроется «Троица» Андрея Рублева, перевернувшая представление многих русских не только об искусстве иконописи, но и о себе самих, русских.

Как бы то ни было, а трое вышеперечисленных авторов заявили во всеуслышание о высокой проблеме, проблеме древнего русского иконописания.

Во второй половине 1872 года мудрейший русский писатель, знаток русской «человечкиной души» Н.С. Лесков пишет рассказ «Запечатленный ангел», вышедший в «Русском вестнике» в январском номере 1873 года. И проблема вдруг высветилась изнутри, из глубин русской доброй души – самой первой, преданной и верной «заказчицей» русского чуда, русской иконы. И проблему, а точнее говоря, незаслуженно забытое искусство древних изографов, увидели все: от тихого простолюдина, вдохновенно молящегося пред дивными образами, до крупных художников и искусствоведов. «Рассказ Лескова… оказал несомненно влияние на начавшееся в России в конце XIX – начале XX веков действительно научное изучение русской иконописи как одного из важных явлений истории искусства, а не только памятника религиозной мысли» (И.З. Серман. Примечания к тому четвертому собрания сочинений в одиннадцати томах Н. С. Лескова, стр. 543).