Двенадцать подвигов России - стр. 31
Как уже говорилось выше, перед этой долгой войной Москва получила от русского народа огромный кредит доверия. И это не громкие слова. И Москва это доверие оправдала.
После жестокого ответа Тохтамыша, разорившего молодую столицу, Тверь, ее сильная соперница, не смогла воспользоваться случаем и перехватить инициативу в борьбе за первенство на Руси. Почему? Потому что кредит доверия, эта хрупкая ваза, попала в надежные руки. И русский народ, уже почувствовавший в себе самом силищу, продолжал доверять Москве, которая, надо сказать, с первых же десятилетий активной жизни в политике, то есть со времен Даниила Александровича, проводила политику осторожную, взвешенную, с которой не все горячие люди могут согласиться. К счастью, таких людей на Руси было меньше нормальных, понимавших, что даже после победной войны 1374–1412 годов с Ордой, уже распадавшейся на части, но еще сильной, пока лучше ладить. Это был точный ход.
Распря продолжалась. Зависимость от Орды осталась, хоть и мизерная. Но крепла-то не Орда, а Русь. Не впрок шло русское богатство ордынским ханам.
В 1433 году вспыхнула «последняя распря русских князей». Она продолжалась почти двадцать лет. Московский великий князь Василий Темный одержал в ней победу и умер в 1462 году.
А в 1480 году его сын Иван III Васильевич после так называемого Стояния на Угре русских и ордынских войск окончательно порвал с данной зависимостью Руси от Золотой Орды.
Это символично: сначала расправились с междоусобицей, затем покончили с данной зависимостью.
Красивой и сильной была Киевская Русь во времена расцвета и могущества. Красивыми были русские княжества перед нашествием Орды. Это тяготение русской души к неземной красоте не покинуло ее в тяжкие годы данной зависимости, о чем говорит деятельность Ивана III Васильевича, во времена правления которого на Руси началось бурное строительство храмов, монастырей, в том числе и Московского Кремля.
Сильно изменилась Русь за 400 лет, в том числе и демографически. В Восточной Европе и в Москве появилось много татар (так стали называть выходцев из Орды, многонациональной, многоликой). Это мощное вливание не могло не сказаться на всех сферах жизни и деятельности государства в целом и каждого гражданина в отдельности. Но Русь и русский элемент остался формирующим и национальное самосознание, и язык, и культуру. Об этом тоже нужно говорить, не стесняясь и не боясь обидеть кого-то, самих русских, испытавших на себе влияние всех жителей России, и тех, кто это влияние оказывал. Что тут обидного, если это – жизнь?! Если это – путь?!