Две жизни. Том II. Части III-IV - стр. 123

Мы подходили к больничной части Общины и увидели шедшего нам навстречу Франциска. Тут только я вспомнил, что должен был привести с собой Бронского. Я остановился в полном смятении, даже дыхание моё сбилось, так поразило меня, что я мог забыть сходить за моим страдающим другом, утонув в море собственного блаженства.

– Иллофиллион, мой дорогой наставник, в такой великий день я проштрафился, – остановившись, беспокойно сказал я. – Я забыл сходить за Бронским. Я сию же минуту сбегаю за ним. Как это я так рассеялся, даже понять не могу.

– Не волнуйся, друг, – ласково сказал Зейхед. – Я ведь твой поручитель, разделяющий с тобой все заботы о печальных. А Никито несёт вместе с тобой все заботы о радостных. Я позаботился не только о том, чтобы пришёл Бронский, но и о том, чтобы он привёл с собой Наталию Владимировну, на что получил разрешение Иллофиллиона. Через несколько минут их обоих приведёт сюда Алдаз, которая сегодня находится у Кастанды, и он передаст ей это распоряжение.

– Я очень тронут твоей заботливостью и помощью, Зейхед. Но да будет мне это уроком, как обо всём надо помнить, всё держать в памяти, хотя бы небо сияло в душе. Я буду стараться, чтобы оно сияло, но при этом не закрывало от меня землю, а изливалось на неё в моём труде.

Франциск подошёл ко мне вплотную и заглянул мне в глаза, улыбаясь так приветливо, как мог бы улыбаться только ребёнок или святой.

– Это не эгоизм, друг. Это неопытность. Слишком трудно нести большое счастье и не поддаться соблазну созерцания. Если бы ты знал, как ценно твоё желание, чтобы сияющее небо изливалось на землю в твоём труде! Одно оно раскрыло тебе сегодня возможность принести спасение семье твоего врага. Пойдём, карлики сегодня оба беспокойны. Их тревожит инстинкт встречи с твоим павлином. Возьми его на руки, я не уверен, что и он не станет беспокоиться.

Я взял Эта на руки, мы уже готовы были двинуться дальше, как сзади нас послышались торопливые шаги и из густых зарослей лиан, растущих вдоль боковой дорожки, вышли Алдаз, Бронский и Наталия.

Молоденькая Алдаз легко и быстро шла впереди. Бронскому ничего не стоило поспевать за нею, но бедная плотная и грузная Наталия еле двигалась за ними обоими. По её лицу катился пот, но оно было сейчас спокойно, даже смирение лежало печатью на этом лице, сейчас столь незнакомом мне. Бунтующей и протестующей Наталии нельзя было и представить себе в этом существе.

Франциск подошёл к ней, держа меня под руку, и, точно окутывая её своей любовью, сказал ей:

– Я хотел, чтобы вы были с нами сегодня, дорогая сестра. Вы увидите не представление или занятные фокусы, но один из величайших актов самоотвержения и любви тех, кто вас сюда направил. Вы сегодня наглядно увидите, как проявляется в земном труде то самообладание, к которому вас так настойчиво зовёт Али. Вы поймёте, что достичь его одной лишь