Две жизни. Том I. Части I-II - стр. 141
Не успели мы пройти и нескольких шагов, как нас встретил врач, прося зайти в первый класс к той девушке, которую мы так хорошо вылечили.
– Дочь и мать, проспав всю бурю, сейчас свежи, как розы. Они жаждут видеть врача, чтобы поблагодарить его за помощь, – сказал судовой доктор.
Мы пошли за ним в каюту и встретили там двух брюнеток, очень элегантно одетых; они сидели в креслах за чтением книг, ничем не напоминая те растрёпанные фигуры, которые видели мы в страшную ночь бури.
Когда судовой врач представил нас, старшая протянула обе руки Иллофиллиону, сердечно благодаря его за спасение. Она быстро сыпала словами, со свойственной итальянцам экспансивностью, и я половины не понимал из того, что она говорила. Молодая девушка не была красива, но её огромные чёрные глаза были так кротки и добры, что стоили любой классической красоты. Она тоже протянула каждому из нас обе руки и просила позволить ей чем-либо отблагодарить нас.
Иллофиллион ответил, что лично нам ничего не надо, но, если они желают принять участие в добром деле, мы не откажемся от их помощи. Обе дамы выразили горячее желание сделать всё, что необходимо; Иллофиллион рассказал им о бедной француженке-вдове с двумя детьми, которую капитан спас от мучений, укрыв с больными детьми в лазаретной каюте. Обе женщины были глубоко тронуты судьбой бедной вдовы и потянулись было за деньгами. Но Иллофиллион сказал, что денег ей дадут, а вот одежды и белья у бедняжки нет.
– О, это дело самое простое, – сказала младшая. – Обе мы умеем хорошо шить; тряпок у нас много, мы оденем их преотлично. Вы только познакомьте нас со своею приятельницей, а остальное предоставьте нам.
Иллофиллион предостерёг их, что бедняжка запугана. Вкратце он рассказал им о возмутительной выходке старой княгини. Женщины искренне негодовали и сказали Иллофиллиону, что не все же дамы думают и чувствуют как мегеры.
Мы условились, что позже зайдём за ними и проводим к Жанне.
На прощанье Иллофиллион велел достать чёрную коробочку Али, разделил пилюлю на 8 частей, развёл в воде одну порцию и дал девушке выпить, посоветовав ей полежать до нашего возвращения.
Мы спустились в отделение третьего класса. Здесь было уже всё прибрано, нигде не было видно и следов бури; но люди почти всё ещё лежали, не имея сил двигаться, только несколько турок были уже бодрыми. Но после принятия наших капель они стали вставать, потягиваться и выходить на палубу.
Вскоре все каюты опустели. И когда явился офицер с требованием, чтобы пассажиры четвёртого класса перешли на свои места, они с шутками, часто грубоватыми, отправились занимать свои места.