Две жизни Пинхаса Рутенберга - стр. 106

Маттео почувствовал волнение сотрудника.

– Пьетро, у тебя всё в порядке? – спросил он.

– Да, – ответил Рутенберг. – Два года назад я гостил здесь на Капри у моего друга известного писателя Горького.

– Я слышал о нём, – заметил Маттео. – Он очень популярен в Италии. Он и сейчас здесь?

– Не уверен, – произнёс Рутенберг. – Он часто уезжает по своим делам.

– Жаль, я бы с удовольствием с ним познакомился, – заявил Маттео.

– Давай-ка в другой раз, – сказал Рутенберг. – Я извещу его о нашем приезде. А сейчас нам нужно вернуться и завершить наш проект. К тому же я не думаю, что это понравилось бы руководству компании.

– Умный ты человек, Пьетро, – усмехнулся Маттео. – Но я друзей не предаю.

Рутенберг посмотрел на него и дружески потрепал по плечу. Маттео улыбнулся и пожал ему руку.

На своё письмо, переданное Егору Егоровичу Лазаревым Центральному Комитету, ответа он так и не получил. Как и записки, запрещающей ему публиковать дело Гапона до того времени, когда ЦК найдёт его своевременным. Из-за мытарств в Женеве по этому вопросу он тогда потерял работу. Но сейчас он устроился в компании, где его авторитет высок, где его ценят и уважают итальянские инженеры. У него, наконец, появилась материальная основа довести дело до конца. Неожиданно, обстоятельства стали ему благоприятствовать. Из местных газет Рутенберг узнал, что ЦК объявил Азефа провокатором. Он не без труда нашёл в киосках газету «Знамя труда», центральный орган партии, от 26 декабря 1908 года, с заявлением:

«Центральный Комитет партии с.-р. доводит до сведения партийных товарищей, что инженер Евгений Филиппович Азеф, 38 лет (партийнные клички: «Толстый», «Иван Николаевич», «Валентин Кузьмич»), состоявший членом партии с.-р. с самого основания, неоднократно избиравшийся в центральные учреждения партии, состоявший членом БО и ЦК, уличен в сношениях с русской политической полицией и объявляется провокатором. Скрывшись до окончания следствия над ним, Азеф, ввиду своих личных качеств, является человеком крайне опасным и вредным для партии. Подробные сведения о провокаторской деятельности Азефа и ее разоблачении будут напечатаны в ближайшем времени».

Предательство Азефа не укладывалось в его сознании, и даже личная неприязнь не могла изменить его неприятия этого утверждения. Он продолжал непоколебимо верить в невиновность Азефа, руководившего всем революционным террором в России. Невозможно, думал Рутенберг, что провокатором является человек, который организовал десятки терактов, осуществил убийства видных представителей государственного аппарата, в том числе своего начальника министра внутренних дел и шефа корпуса жандармов Плеве. И генерал-губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича. Он готовил убийство царя Николая II и его премьера Столыпина, который чудом выжил во время взрыва в его особняке на Аптекарском острове. Ведь он сам вместе с ним руководил подготовкой покушения на министра внутренних дел Дурново.