Две жизни. Часть II - стр. 83
– А, так вот какие штучки откалывают наши тихони! Вот как! Мы сидим на трибуне, а они в лучшей из лож! Ну, милейшая Алиса, это вам даром не пройдет!
Пасторша была в бешенстве. Шляпа ее съехала набок, на щеках выступили красные пятна, глаза метали молнии. Она стала безобразна. Бедная Дженни, знавшая по опыту, что теперь уже ничто не удержит в границах приличия ее мать, ломала голову над тем, как бы уехать со скачек и увезти пасторшу домой, не дав ей учинить какой-нибудь скандал. Пасторша уже была готова вскочить со своего места и бежать к ложе лорда Бенедикта, чтобы изругать дочь и мужа, как почувствовала, что ее точно пригвоздила к месту чья-то рука и она была не в силах произнести ни слова. Она поняла, чей взгляд настиг ее и кто удержал ее в границах приличия.
Скакуны и жокеи сменяли друг друга. Страсти людей, их алчность и жадность то стихали, то разгорались снова. Только сердца Дженни и пасторши ни на минуту не отдыхали от сжигавшего их огня злобы, ревности и зависти.
– Посмотри, Алиса, мы считали, что наши туалеты броски. Вон там два платья, фиолетовое и зеленое. Вот это краски. В Испании – и то было бы ярко. Даже у нас в Азии такого не найдешь, – смеясь, говорила Наль.
Алиса, а вслед за ней пастор, Сандра и лорд Мильдрей подняли свои бинокли. «Ах!» вырвалось у всех одновременно. На лице Алисы, таком спокойном за мгновение до этого, не осталось ни кровинки.
– Что случилось? Что с тобой, дорогая? – спрашивала Наль, не узнав ни Дженни, ни пасторши на далеком расстоянии.
Алиса, мгновенно подумавшая о здоровье своей подруги, овладела собой, улыбнулась Наль и сказала, что действительно, туалеты дам кричащи и есть чему поучиться на их примере. И тут же перевела разговор, спрашивая, отчего так сосредоточенно молчит Николай.
– Этот день учит меня многому. В частности, Алиса, я учусь у вас. И если у меня когда-нибудь будет дочь, я назвал бы ее Алисой, в память об этом дне. Чтобы навеки запомнить, как следует нести свои страдания, – прибавил он тихо, нагнувшись к девушке.
Настал перерыв. Двери ложи лорда Бенедикта то и дело открывались, впуская кого-либо из его великосветских знакомых, не забывавших подать дамам цветы или конфеты, так что Наль и Алиса решили, что их кавалерам не избежать роли грузчиков на обратном пути. Перерыв окончился, скачки возобновились, а королевская чета все оставалась на своих местах, почему и знать не считала себя вправе оставить скачки. Но лорд Бенедикт, еще раз пристально поглядев на два ярких пятна на трибунах, шепнул своим спутникам, чтобы они выходили из ложи.