Две жизни. Часть II - стр. 32
– Я очень бы хотела стать для вас не графиней, а просто Наль. И в вашем сердце, кроме ангельской доброты, я ничего не читаю. Но мне думается, что вы не так счастливы, как кажется.
Флорентиец посмотрел на молодых женщин и сказал:
– Зачем загадывать, что будет завтра? Ты, Наль, стараешься угадать будущее Алисы. А жить надо только радостным сегодня. Разве у вас есть печаль, Алиса, как утверждает моя бедовая дочь?
– Нет, лорд Бенедикт. Все, что я люблю, живет радостно рядом со мною. А если и есть у меня печаль, то она непоправима, она врезана в мою жизнь.
Поэтому ее и нельзя считать печалью, это просто одно из неизбежных слагаемых моей жизни.
– Вы, Алиса, решили это слагаемое принять безропотно?
– Может быть, я и не права, лорд Бенедикт. Но что, например, толку бороться со смертью? От нее не уйти. Так и с тем неизбежным, что живет в человеке. Какой же смысл с ним бороться? Если оно составляет самый остов жизни и не может быть выброшено – как рак или порок сердца – иначе, чем со смертью. Надо принять жизнь такой, какая она есть, в какую я пришла, если изменить ничего невозможно. Какое бы количество горечи ни было в жизни, все же это жизнь моих любимых. А без них – жизнь цены не имеет для меня.
– Все количества сил природы, Алиса, переходят в качество. Это неотвратимый закон мира, в котором мы живем. Если сегодня одно качество в сердце человека дошло до определенного предела, то завтра оно, это качество, заливавшее вчера только одно сердце, может разлиться озером, а быть может, и морем вокруг него, захватывая в себя все встречное. Так бывает и со злыми и с добрыми качествами. Если сегодня любовь твоя однобока и ты способен понимать счастье только в любви к «своим», то завтра – по тем или иным причинам – сознание твое может расшириться и ты охватишь своей любовью «чужих». Двигаясь все дальше по пути совершенствования и знания, человек осознает, что нет вообще чужих и своих. Что везде и всюду такие же люди, как и он сам. Этот человек смог продвинуться дальше и выше. Другой – сильно отстал и не способен выйти пока из стадии двуногого животного. А третий смог шагнуть вперед так далеко, что для того, чтобы на него взглянуть, нужно зажмуриться.
– Никогда не приходилось мне слышать евангельские истины, изложенные так легко и просто, лорд Бенедикт. У меня в душе словно бы посветлело, – засмеялась Алиса, радостно, неотрывно глядя на Флорентийца.
– Возьмите, пожалуйста, это мороженое и оцените, какой художник мой повар. Каждому он положил на блюдце шарики семи цветов. Вы видите здесь все цвета мудрости, как их понимала древность. Вот белый – цвет силы. Вот синий – самообладание, знание. А вот зеленый – цвет обаяния, такта, приспособления. Вот золотисто-желтый – цвет гармонии и искусств. А оранжево-дымчатый – цвет науки, техники и медицины. Красный – цвет любви и, наконец, фиолетовый – цвет религиозной и обрядовой мудрости, а также науки и механики движения жизни Вселенной.