Две жизни. Часть 3 - стр. 86
– Скоро ты узнаешь этот дом ближе и, быть может, сам решишь этот вопрос.
Налево от холла была большая библиотека. Здесь было довольно много людей. Кое-кто перебирал каталоги, иные сидели за столиками и просматривали стопки книг, очевидно, отбирая то, что им нужно. Некоторые расставляли книги по полкам, а другие читали, углубившись в текст и не обращая внимания ни на что. Особенно меня поразили две совсем молоденькие девушки, выдававшие посетителям книги за красивыми конторками, украшенными цветами.
Эта комната-библиотека была прекрасна. В ней было три больших венецианских окна, и вид из них на противоположную сторону долины и горную цепь был не менее прекрасен, чем из окон моей комнаты.
Девушки за конторками, получив требование на книги, бесшумно, точно скользя, проходили к полкам. Одна из них была совсем светловолосая, другая была шатенка, обе черноглазые, стройные и удивительно похожие. «Сестры», – подумал я и только хотел спросить об этом Иллофиллиона, как та, что посветлее, увидела Никито и с криком «Дядя!» бросилась ему на шею.
Жизнь всей комнаты, такой оживленной за минуту, замерла, точно по движению волшебной палочки. Все остановились в тех позах, как стояли или сидели. У меня тоже ноги словно приклеились к месту, а глазами я, как все, не мог оторваться от девушки, обнимавшей Никито и рыдавшей на его груди.
Что было в этом крике, так поразившем всех? Радость? Мольба? Нет, это был скорее вопль о прощении и счастье от того, что беда миновала. Иллофиллион подошёл к девушке, притронулся к её плечу и ласково-ласково сказал:
– Лалия, о чём же ты плачешь? Ведь теперь уже нет препятствий, которые стояли перед тобой, раз дядя Никито вернулся. Если ты столько лет страдала от своей оплошности, то теперь видишь его живым и здоровым, выполнившим за тебя урок. Не создавай новой драмы, а постарайся забыть все скорби прошлого.
– О, Учитель, если бы не ваше милосердие, если бы вы не подобрали меня, этой минуты свидания никогда бы не было. Простите мои слёзы, я снова показала, что недостойна того, что вы и дядя для меня сделали.
Теперь Лалия стояла близко от меня, и я мог отчётливо видеть, что ей не могло быть более шестнадцати-семнадцати лет, а волосы её были… седые, совершенно, по-настоящему седые! Какую же драму должно было пережить это юное создание, чтобы её волосы стали белыми!
За Лалией стояла вторая девушка и, тихо улыбаясь, смотрела на Никито, ожидая возможности приблизиться к нему. В её чёрных глазах светилась не только любовь. Я почувствовал, что преданности её нет границ. Отстранив слегка Лалию, Никито протянул руку девушке.