Две жизни. Часть 2 - стр. 98
Я уже говорил тебе: пока живешь – не теряй ни мгновения. Ищи возможности для сердечного творчества. А в слезах нет места творящей силе. О чем бы ни плакал человек, он плачет о себе. Высшая форма человеческой любви – это действие, энергия. Лишь тот, кто имеет в себе мужество, способен встать на высокий путь благородства и самоотвержения. И только в таком бесстрашном сердце нуждается жизнь. В жизни нет остановки ни на мгновение. Она – вечное движение, вечное стремление вперед. И только мужественный движется в ногу с нею.
Если и дальше ты будешь оплакивать каждый неожиданный – только в силу твоей невежественности – удар судьбы, то тебе нет надобности жить возле меня. Ты хочешь разделить со мной мою жизнь, но это – жизнь самоотверженного труда. В ней проходят, чередуясь, победы, разочарования, скорби и радости. Но унынию в ней нет места.
Смерть – это предрассудок человека, возникший из-за его варварского отношения к жизни. Посмотри на эту дивную природу: уже начинается рассвет, а луна еще светит. И с каждым мгновением ты видишь, как день сменяет ночь, и все это форма той же Единой Жизни, которая живет в тебе, во мне, в солнце, в облаках, в траве. Много учась, ты обретешь подлинные знания, и тебя перестанет выбивать из колеи закон чередования жизни и смерти. Сегодня пойми крепко и ясно: если хочешь опять встретиться с отцом, готовь в себе то священное и высокое место, где это станет возможным. Знай: ты можешь создать такую семью, в которой отец твой вновь воплотится. Ты можешь стать ему матерью и воздать материнской любовью и заботой за все его заботы о тебе, за всю его любовь. Но «может» еще не значит «будет». Только в тебе вся сила, любовь и возможности повернуть руль судьбы так или иначе. И все зависит от того, как ты проводишь сейчас отца и какое уже теперь дашь ему благословение.
Девушка, преображенная, сияющая, приникла к руке своего великого друга и прошептала:
– Я все поняла. От вас перелилась в меня сила. Мне больше не о чем плакать… Но лорд Мильдрей? Как я могу его утешить?
– Предоставь мне заботу о нем.
Погладив успокоенную Алису по голове, дав ей капель и велев сейчас же ложиться спать, так как ей нужны будут силы для заботы об отце, Флорентиец проводил девушку до лестницы и снова сел к столу, где закончил последнее письмо.
Рассвет переходил в раннее утро. Лорд Бенедикт потушил свечи, прошел в свою спальню, откуда через четверть часа вышел в халате, с махровым полотенцем на плече. Собрав письма, он положил их в ящик стола, закрыл его, потом написал на отдельной бумажке несколько слов и вышел в парк. Подойдя к дому с другой стороны, он поднял камушек, завернул его в ту бумажку, которую положил себе в карман, и, остановившись перед одним из открытых окон второго этажа, ловко забросил туда свой камушек, завернутый в бумагу.