Две жизни. Часть 2 - стр. 45
Среди кажущегося внешнего однообразия жизни целый новый мир открывался и молодым, и пожилым гостям Флорентийца. По настоянию хозяина Сандра и лорд Мильдрей стали обычными гостями за обедом, соединяясь в одну крепкую и дружную семью со всеми обитателями дома.
Под скромной внешностью пастора кроме недюжинного музыкального таланта скрывались еще ум и огромная образованность ученого, и он часто поражал экспансивного индуса своими познаниями и памятью настолько, что от восторга тот вскакивал, потрясал руками и топал ногами. Под укоризненным взглядом лорда Мильдрея, немало насмешив всех друзей своими кульбитами, Сандра утихал, конфузливо взглядывал на Флорентийца и, сложив руки, уморительно, с детским отчаянием говорил:
– Больше не буду, лорд Мильдрей, вот уж наверняка в последний раз я проштрафился. Никогда больше не буду, – и заставлял Наль и Алису смеяться.
– Если бы я мог завидовать, граф Николай, я бы всему завидовал в вас. В вашем спокойствии, элегантной, немного военной манере ходить и держаться, есть особый аристократизм, которого я не замечал в других людях. Но что еще отличает вас от других, – я не знаю. Могу сказать только, что вы принадлежите не к тому миру, в котором живем мы все, но к миру лорда Бенедикта.
– Долго ли ты, оксфордский мудрец, будешь величать Николая графом? Я нахожу, что вам всем пора уже бросить сиятельные титулы и звать друг друга по именам. Все вы – мои дети.
– И все же это правда, лорд Бенедикт, что Николай, – как вы приказываете его звать, – имеет какие-то особые качества, – вмешался пастор. – И если все мы ваши дети, то он из нас старший и больше прочих походит на отца.
– Благодарю, друзья, за высокое мнение обо мне. Но, право, это ваша детская фантазия. Я просто более выдержан и спокоен. Расстояние между мною и отцом ровно такое же, как между ним и вами. Нам лучше бы сегодня пораньше разойтись. Я вижу, что дорогой пастор сильно утомлен, – закончил Николай.
На побледневшем лице Алисы мелькнула тревога:
– Я вообще замечаю, что папа худеет. Он болен, но не хочет в этом признаться. Я пожалуюсь вам, лорд Бенедикт, на папу. Когда мне случается врасплох застать его, – он так погружен в свои мысли, что даже не сразу видит меня и не сразу понимает, о чем я ему говорю. И вид у него какой-то нездешний. Если бы мама увидела его в таком состоянии, она, наверное, решила бы, что папа беседует с ангелами, ведь она не раз уверяла нас всех, что отец временами впадает в безумие. С некоторых пор папа пугает меня чем-то новым, какой-то оторванностью, отрешенностью от земли, – говорила девушка, опускаясь на колени перед своим отцом.