Две жизни. Часть 2 - стр. 28
– Я не от того страдал, что Али приказал мне изменить мой путь. Я приму любой указанный мне путь беспрекословно. Мне показалось, что Али, увидев мою любовь к Наль, снизошел к моей слабости. Но, Бог мне свидетель, я ни разу и ничем не дал девушке повода думать о той беспредельной силе любви, которая завладела мной.
– Чем немало и огорчил бедняжку, – улыбнулся Флорентиец. – Повторяю: оставь мысль о снисхождении к твоей несуществующей слабости. Только сильные, бестрепетные сердца нужны для дел Учителя, и только им он может посылать свои зовы. Его зов тебе – семья.
В этот момент раздался стук в дверь.
– Войди, – сказал Флорентиец.
Вошла облаченная в роскошное свадебное покрывало Наль. Ее белая фигура так гармонировала с этой белой комнатой, что казалась ее неотъемлемой частью.
– Сядь здесь, дочь моя, – усадил Флорентиец Наль на маленьком диване рядом с собой. – А ты, друг Николай, найдешь в моей туалетной комнате белый халат, точно такой же, какой прислал тебе в день пира Али. Там же увидишь длинную белую одежду ученика. Надень их и вернись сюда.
Оставшись наедине с Наль, Флорентиец взял ее за руку и сказал:
– Когда Бог зовет человека – Он дает ему два пути: или путь радости, или путь великой скорби. Середины нет. И ты, и твой муж – вы оба счастливые избранники, ибо обоим вам Он назначил путь радости. Ты была с детства подготовлена дядей Али к высокой духовной жизни. Это редкое счастье. Обычно человек много скитается по жизни, пока подойдет к источнику мудрости. Не горюй, что тебе сейчас предстоит оставить всех и все, к кому и к чему ты привыкла, уйти от Али и перейти ко мне. Через много лет, закаленная, ты вернешься к Али, к его пути силы, которая пока подавляет тебя, и ты не можешь на этом пути развернуть всех своих дарований. Ты пойдешь сейчас путем обаяния и такта. Пленяя людей красотой, ты своей чистотой будешь увлекать их на путь высокой духовности. Помни: зло никогда тебя не коснется, пока страх, неверность и ложь не коснутся тебя. Злу несносна атмосфера чистоты, и оно бежит ее. И только тогда, когда мелькнет тончайшая трещинка сомнений в твоем сердце, – только тогда зло сможет коснуться тебя. Все – в самом человеке. И не внешняя жизнь подавляет или обновляет его, но сам человек создает свою жизнь. Он сам носит в себе все свои чудеса.
Наль сидела, по-восточному закрывшись покрывалом, приникнув к отцу, и в этой позе нашел ее вошедший Николай.
Флорентиец откинул покрывало с лица Наль и помог ей сверх ее белого восточного наряда надеть халат из такой же материи, как белая одежда Николая, тонкой, как бумага, мягкой, как шелк, и матовой, как замша.