Две жизни. Часть 2 - стр. 25

Если Наль была восточной красавицей, чьей красоте невозможно было не изумляться, если Дженни нельзя было не заметить из-за ее их медных волос и темных бровей и черных блестящих глаз, контрастирующих с алебастровой кожей и алыми губами, то Алису нужно было рассмотреть, чтобы оценить ее красоту. Ее пепельные, слегка с золотом, красиво вьющиеся волосы, не такие густые, как у матери и сестры, но зато легкие, играли, как ореол вокруг лица, и выбивались у висков и шеи. У нее были темно-синие, как южное небо, чуть выпуклые глаза, как у ее отца. Какая-то особенная искренность, чистота во всем облике, живость манер и грация делали ее удивительно обаятельной. От нее веяло любовью и миром, она казалась центром, объединяющим всю семью. Доброта Алисы покоряла каждого. Пасторша и ее старшая дочь, сердечно приветствуя Наль и ее спутников, все же походили на светских дам, радушно принимающих приятных, но чужих людей. Алиса же сразу обняла Наль, восхищаясь ее красотой и совершенно не сознавая красоты своей собственной. По-детски всплеснув руками, она сказала:

– Папа был прав. Он говорил, что Сандра не нашел красок описать вас.

– Но Сандра, кажется, что-то говорил и о нас, – раздался голос Флорентийца за спиной у Алисы. – А вы на нас и поглядеть не хотите, мисс Алиса, – с неподражаемым юмором произнес лорд Бенедикт, поклонившись девушке, и представил ей Николая.

Девушка, почти ребенок, как и Наль, смутилась, покраснела и, взглянув на Флорентийца, низко присела в реверансе.

– Я не могу понять, кто же из вас отец, а кто жених. Вы оба женихи, по-моему, – робко сказала она.

– Не знаю, для кого из нас ваши слова являются комплиментом, но мы оба благодарим вас за него, – под общий смех ответил Флорентиец.

– Не откажите выпить с нами чашку чая, – предложила хозяйка. – У нас, по старинному обычаю, чай пьют в столовой, а не в гостиной.

Алиса снова подошла к Наль, предлагая ей снять шляпу, что та охотно сделала и стала выглядеть еще красивее. Флорентиец сел рядом с Алисой и спросил ее, не ей ли принадлежит инициатива быть подружками его дочери на завтрашней свадьбе.

– Нет, папе. Как, впрочем, и все самое высокое и благородное, что выходит из нашего дома, всегда принадлежит ему.

– У вас как бы две партии в доме: вы и папа, ваша сестра и мама?

– Это верно до некоторой степени, потому что мы все очень дружны. Каждый живет, как ему хочется, и никогда мы не расходились во мнениях так, чтобы быть недовольными друг другом. Я думаю, вы очень хорошо понимаете меня. Вы тоже с вашей дочерью ни в чем не схожи. Но представить себе, что вы могли бы быть друг другом недовольны, невозможно.