Две сестры - стр. 7

Если бы ее мать была жива, она могла бы, по крайней мере, выплакаться в ее объятиях.

Матильда часто вспоминала ту ночь 12 октября 2002 года. Это произошло за две недели до ее дня рождения. Ей должно было исполниться четырнадцать. Странное дело: несмотря на поздний час, она никак не могла заснуть. Возможно, ей мешало шумное дыхание сестры, спавшей на верхней кровати. Агате уже исполнилось пятнадцать, но разница в возрасте девочек была настолько маленькой, что посторонние затруднялись определить, которая из них старше. Они вполне могли сойти за близняшек.

И вот именно тогда Матильда вдруг услышала вопль матери. Такой пронзительный, что хотелось поскорей заткнуть уши. Девочка соскочила с кровати, но перед дверью остановилась. Что, если кто-то чужой проник в квартиру и мать хотела криком предупредить дочерей? Матильда подумала: может, придвинуть к двери комод? В то время она обожала смотреть по телевизору хронику разных событий, – вероятно, именно это и навело ее на такую мрачную мысль. Но ситуация была совсем иной. После раздавшегося крика в квартире вновь воцарилась тишина. Никакого шума, – значит, мать там одна. Наконец Матильда услышала какой-то слабый звук, похожий на протяжное хрипение, – он доносился из спальни родителей. Она решилась и вышла в коридор медленным шагом, словно боялась того, что предстоит увидеть. В ушах все еще звучал тот безумный крик, рождавший самые разные предположения. Открыв дверь спальни, девочка увидела мать, лежащую на полу, она прерывисто стонала, ее лицо было залито слезами. В руке она все еще держала телефонную трубку. Этот образ отчаяния навсегда запечатлелся в памяти Матильды и мучил ее до сих пор.

Прошло несколько минут, и кто-то позвонил в дверь. Это была сестра мамы, примчавшаяся на помощь. Мать после телефонного звонка из полиции о гибели мужа в автомобильной аварии сразу же позвонила сестре, это была чисто инстинктивная реакция: она не нуждалась в утешениях, – просто поняла, что нужно поручить кому-то дочерей. Тетка сказала, что Матильде лучше пойти к себе в комнату; девочке это показалось странным, она не хотела оставлять мать в таком состоянии, но все же подчинилась. В ту минуту собственное горе – горе дочери, лишившейся отца, – еще словно не настигло Матильду. Она не очень-то и сознавала, что такое смерть, – по правде говоря, это казалось ей просто невозможным. Смерть… она воспринимала ее как некую информацию, а не что-то конкретное, – вот так люди выслушивают сообщение об авиакатастрофе или землетрясении на другом конце планеты, не представляя себе реальное число жертв. И Матильда смутно надеялась, что отец все-таки приедет к утру и будет завтракать вместе с семьей.