Две половинки целого - стр. 2
– Эйтан – представился он, когда я встретил их в аэропорту Рованиеми.
Такого имени мне раньше слышать не приходилось. Но ничего удивительного: экзотичная страна – экзотические имена.
– Очень приятно. Меня зовут Энсио и я буду вашим проводником и экскурсоводом.
Эйтан улыбнулся и молча кивнул, что показалось мне подозрительно лаконичным для еврея. Хотя, что я знаю о евреях? Зря, между прочим, именно мне следовало бы побольше о них знать. Но это к делу не относится.
Невольно я провел взглядом по его фигуре: я всегда так делаю, встречая зимних клиентов. Теплую одежду они редко привозят с собой, чаще заказывают по сети. Тут самое важное не польстить себе, потому что нет хуже дела чем выйти на мороз в обтягивающей куртке и жмущих штанах, из которых выпирает старательно втягиваемый живот. Осторожный осмотр показал, что Эйтан явно провел последнее десятилетие за компьютером и это сказалось на его фигуре. Впрочем, не тебе, Энсио, злорадствовать, сам-то явно не успеваешь сбросить хельсинский жирок за несколько зимних месяцев. Нет, если не хочешь разжиреть совсем уж безобразным образом, надо либо забыть про пиво, либо окончательно переехать в Лаппи… Однако, надо отдать должное Эйтану, одежду он заказал, как и полагается, с походом, что, в свою очередь, кое-что говорило о его характере и израильтянин сразу стал мне симпатичнее. Спутницу свою он представил Алоной (по мне так звучит вполне по-фински), а имя девочки я сразу же забыл. На английском израильтянин общался свободно, щеголяя тяжелым (надо полагать – ближневосточным) акцентом, а вот Алона толком языка не знала и время от времени вопросительно поглядывала на мужа. От гостиницы они отказались еще в процессе переписки и теперь я вез их в охотничий домик, расположенный на полпути между Рованиеми и Торнио. В тех местах иностранцы селятся редко, уж слишком сложно оттуда добираться до туристических мест. Это был первый звоночек, мне следовало насторожиться и я насторожился, но этой странностью все пока и ограничилось.
Поначалу процесс покатился по наезженной колее: израильтяне захотели покататься на собачьих упряжках и я вздохнул с облегчением. Но расслабился я рано: Эйтан вдруг ни с того ни с сего заговорил о Торнио. Вначале это был, как выяснилось позже, всего лишь пристрелочный разговор. Начался он когда мы грелись у костра. Время уже хорошо перевалило за полдень, а тени сосен вытянулись и начали намекать на сумерки. Конечно, возвращаться в темноте по обледенелой после вчерашней оттепели и сегодняшних морозов грунтовке, пропорошенной, в добавок ко всему, свежим снежком, было тем еще удовольствием, но я доверяю своему внедорожнику и поэтому решил не торопить израильтян, тем более что мне и самому не хотелось спешить. И действительно, какой финн не любит костер в зимнем лесу? Разве что такой горожанин как я, но это им было знать ни к чему. Впрочем, тающие в морозном воздухе искры и на меня действуют гипнотически, пробуждая генетическую память саамских предков. Рядом тяжело дышали уставшие собаки и через шарфы с тихим свистом вдыхали морозный воздух каюры. Израильтяне молчали и я был им за это благодарен.