Две полоски для тирана - стр. 52
Тем не менее, окрыляла новость о том, что Мишенька первым делом захотел поговорить со мной, а не со своей полоумной матерью. Нельзя так говорить, понимаю, но в последнее время она стала переходить все дозволенные границы.
В ванной глянула на себя в зеркало и тяжело вздохнула: бледная, с огромными синяками под глазами и растрепанными волосами я выглядела, как Баба-яга. Еще и вещи эти нелепые, да он же поймет, что я не ночевала дома! Хотя, можно ведь прикрыться Иркой?
- Ты же сама хотела рассказать правду, чего теперь придумываешь для себя отмазки? – спросила я у своего отражения.
Хотела, да только… как? Не думала я, что придется признаваться Мише, когда он только-только начал выкарабкиваться после жестокого избиения. Будет ли Литвинов держать правду за зубами или сразу же побежит добивать своего обидчика? Как узнать наверняка?
Кое-как привела себя в божеский вид: умылась, причесалась и накрасила только ресницы Иркиной тушью. Буду решать проблемы по мере их поступления.
Мне снова пришлось оставлять подруге записку, это уже вошло в странную привычку. Хоть бы не в постоянную! Я знаю, Ира была бы рада, находись я с ней в одной квартире каждый день, но это не выход. У меня есть семья, пусть и с проблемами, но кто говорил, что будет легко? В горе и в радости, богатстве и бедности! Мы это преодолеем, так или иначе, по-другому быть не может!
Придя в больницу, сразу пошла к лечащему врачу Миши. Меня колотили эмоции, пока он рассказывал о положительных сдвигах в состоянии мужа. Я просто не могла поверить, что вскоре весь этот кошмар закончится, и Мишеньку выпишут.
- Никакого волнения, - говорил врач, пока мы шли в реанимацию. – Ему сейчас лишний стресс ни к чему, только положительные эмоции.
Он будто специально резал меня без ножа. Ну, как? Что мне делать, блин! Тем не менее, в глубине души я крепко схватилась обеими руками за слова, как за спасительный круг. Правду придется отложить немного, за это время я собиралась найти нужные слова и умело преподнести их Мише под правильным соусом. Сейчас же я готова была просто вылить на него правду, подобно ушату холодной воды. Ни к чему хорошему нас это не привело бы.
- Пять минут, не более. Он еще слишком слаб.
Я кивнула. Медсестра тем временем дала мне халат и маску, впустила внутрь.
На глаза навернулись горькие слезы, писк приборов нагнал ужас, пришлось сделать глубокий вдох и ближе подойти к мужу. Миша дремал, поэтому я старалась вести себя как можно тише. Лицо уже не выглядело так ужасно, как в первый день: большая часть синяков пожелтела, припухлость сошла и проявилась его внешность, он больше не был безликим из-за травм.