Две по цене одной - стр. 6
Если он увидел, как Арам провожал Еву до школы, мог ли подумать, будто это она пожелала водить дружбу с мальчиком? Или, не дай бог, иметь с ним какие-то отношения?
«Ужас какой… Может быть, мне просто показалось? Вдруг это вообще не он был?» – переживала Ева, спеша домой. Она и в школу-то сходила всего два раза – не хотелось бы так быстро нажить неприятности.
А когда вошла в прихожую небольшого дома, где они с отцом жили, тут же поняла: не показалось…
Отец поджидал ее в крохотной гостиной и пыхтел от злости.
В отличие от совсем невысокой Евы, он был очень крупным мужчиной – почти метр девяносто ростом, широкоплечий, а еще имел пивное брюшко. С возрастом еще и полысел изрядно, что добавляло ему лет и портило настроение.
– Иди сюда, дрянь такая, и объясни, что ты делала с щенком Барсегяна?
Еве показалось: еще чуть-чуть, и у отца пар из ушей повалит.
– Я… ничего! – тут же ответила она.
И ярко покраснела, вспоминая, как Арам взял ее сегодня за руку.
Вроде бы ничего такого, просто касание пальцев к ладони, к тому же она почти сразу отдернула руку, но воспоминание о внезапном прикосновении до сих пор смущало и будоражило одновременно. Никогда раньше она за ручку ни с кем не ходила. Для нее вообще было крайне удивительно, что мальчик захотел сидеть с ней за одной партой.
Ева не поняла, что такого отец прочитал на ее лице и почему взбесился еще больше, но уже через секунду он завопил:
– Вырастил дочь… Падшая девка!
– Почему? – сначала не поняла она.
– Еще и ерничаешь…
И тут произошло то, чего с Евой раньше никогда не случалось. Отец схватил ее за шею сзади и потащил в спальню.
Его пальцы были как тиски – очень больно сжал, даже, кажется, чуть над полом приподнял худенькую Еву и зашипел в ухо:
– Если я узнаю, что ты легла под этого гада, я тебя из дома выгоню, поняла? Закончишь на трассе! Да ты знаешь, кто его папаша? Бандит, тварь богатая, думает, весь город купил. А такие вот работяги, как я, ему все должны… Он же по улицам ездит, как хозяин… Хочешь быть подстилкой щенка Барсегяна? Хочешь?
– Не-э-эт… – пропищала она и расплакалась.
Разрыдалась как никогда громко, даже сама от себя столько эмоций не ожидала.
Отец отшвырнул ее на пол, сжал кулаки и злобно проворчал:
– Хватить скулить… все вы скулить горазды.
Вышел и за грубость даже не извинился.
Обидно Еве стало страшно. Она ведь ничего, ровным счетом ничего плохого не сделала. Держаться за руку – это не то же самое, что совершить грехопадение, так? Почему он так плохо о ней подумал? Почему посчитал падшей? За что?
Бабушка тоже была верующей и строго следила за Евой. Но она никогда не позволяла себе такого грубого отношения.