Две недели до любви - стр. 15

Его дочка смотрит на меня, слегка наклонив голову. Поймав мой взгляд, она снова краснеет. Она давит на кнопки телефона большими пальцами и издает возмущенный писк, когда понимает, что связь здесь так себе. Я вздрагиваю и веду группу дальше на холм.

Мы продвигаемся вперед. Солнце светит на нас, словно забыв, какие ужасные вещи могут случиться на этой прекрасной планете, которую оно освещает каждое утро.

Весь выпускной класс набился в пиццерию «На вершине холма», которая, по правде говоря, является единственным местом в Фэйр Гроув, где можно отметить последний звонок. Каждый год одна из хорошеньких девиц в майке и тесных джинсах, выращенная на отборной кукурузе, залетает от парня, у которого сидела на коленях – и он явно был не против поработать стулом. Каждый год одного из футболистов, который под столом подливает бурбона в свою колу, отвозят по скорой в больницу Спрингфилда, где ему промывают желудок. Пятеро или шестеро отличников, ни разу за всю школу не опоздавших на урок, внезапно чувствуют тягу к приключениям и, вдохновившись названием пиццерии, в ночи устраивают гонки с холма и несутся со скоростью за сто километров в час по извилистым проселочным дорогам.

Мы сидим за столом в глубине зала: я, Гейб и девочки из команды. Оранжевые пятна жира на тарелках похожи на абстрактные полотна. Все так расшумелись, что радио можно было бы и выключить. Хэнк, вечно потеющий владелец пиццерии, то и дело поднимает глаза от бледных кругов теста, которые он смазывает кроваво-красным соусом. Наверное, беспокоится, не натворим ли мы дел в его заведении, раз так разорались.

– Надеюсь, бутылок у вас нет, – кричит он, вытирая влажный лоб тыльной стороной ладони. От его слов поднимается такой хохот, будто кто-то завел восьмицилиндровый двигатель.

За моим столом Тереза и Меган, наши защитница и тяжелый форвард, разыгрывают сцену из последнего сезона. Лили, наша крошечная и худенькая нападающая, которая фигурой похожа на шест для тетербола (и это несмотря на все ребрышки, что она съедает за шведским столом!), присоединяется к спектаклю и кидает воображаемый мяч точно так же, как Брэндон играет на воображаемой бас-гитаре, когда слышит по радио любимые песни. Ханна, наш центровой, высокая, как рекламный столб, смеется раскатистым утробным смехом, от чего у нее даже каштановые волосы выбиваются из хвоста.

Команда изображает лучшие моменты сезона, а я рассеянно оглядываю газетные вырезки на стенах пиццерии. А вот и мое фото: номер двадцать третий победоносно вскидывает вверх кулаки. Это было весной моего первого года. Я вглядываюсь в черные жирные буквы заголовка («ФИНАЛ ЧЕТЫРЕХ, МЫ ИДЕМ!»). Готова поклясться, что слышу металлический скрежет пластины в моем бедре. С ней я похожа на Железного человека.