Дважды возрожденный - стр. 19
Со злорадством представляю гнома залезающего в постель к своей жене, исполнять супружеский долг, с закрытыми глазами, чтобы не видеть ее уродливую, сморщенную морду и нелепое по пропорциям тело. От таких мыслей на губах появляется улыбка.
Увидев мою злорадную ухмылку, Стас отшатывается от меня с легким испугом на лице. Видимо он решил, что я от страха перед приговором умом тронулся. Тушу ярко сияющую улыбку и кивком головы показываю, мол, все нормально, жив, здоров и крыша все там же.
– Молчите! – голос гномихи оказался на редкость приятным. Такой мягкий грудной голос. – Дайте ваши руки!
Переглянувшись, протягиваем руки, и они тут же погружаются в большие шершавые ладони гномихи.
– Вспомните, как все было, – завораживающе-повелительно звучит ее голос. – Вспомните шахту. Вспомните врага. Вспомните все.
Повинуясь ее голосу, мозг теряет связь с реальностью. Последнее, что я вижу это взволнованное взгляд Ани устремленный на меня. В руке она прячет ребристую гранату. Выдернутая чека валяется на земле. Пальцы дрожат, сжимая предохранительную скобу. Последняя мысль «Только бы никто не сорвался. Только бы…»
– Все! – повинуясь голосу, мир обретает прежние очертания.
Сквозь туманную пелену постепенно проявляется красивое женское лицо. Голубые глаза, длинные ресницы. Облако пепельных пушистых волос обрамляет приятный овал лица и плавно ниспадает на круглые плечи. Мягкие нежные губы что-то шепчут. Я наклоняюсь вперед, пытаясь услышать. Лицо ближе и ближе. Женщина улыбается. Ее улыбка согревает меня. Все тело пронизывают лучики солнца. Земного. Настоящего солнца. Я протягиваю руку и провожу по бархатистой коже щеки. Пальцы ласкают пепельный локон.
– Витек! – голос бьет молотком по голове.
Запах! Какой неприятный запах! Пелена мигом спадает с глаз.
Я стою, наклонившись лицом к лицу с гномихой, и моя рука…
О боже!!! Моя рука ласкает ее бугристую мерзкую щеку, покрытую пятнами лишаев и еще какой-то дряни. А прямо перед моими глазами два ряда мелких белых зубов – улыбка гномьей самки.
Инстинктивно отпрыгиваю назад, вскидывая автомат. Пальцы привычно находят курок. Сейчас я ее падлу! Ствол прыгает на уровень ее улыбки. Сейчас ты у меня поулыбаешься, гадина!
Сильный удар сбивает меня с ног, и я падаю на холодный камень. Лежа на спине, созерцаю перекошенное лицо Мичмана на фоне луны нависшее надомной.
– Ты что?! Совсем обалдел?! – оказывается, он тоже имеет нервы, и они иногда сдают.
– А что? – поднимаясь, спрашиваю я, пытаясь понять, что произошло.
– То ты к ней лезешь обниматься! То стрелять в нее собираешься! – Мичман кипит от возмущения.