Двадцать семь. Рассказы о войне - стр. 4

– Фабио, очень рад за тебя, – сказал я, поднимая рюмку. Мы выпили. И тут мне в голову пришла неожиданная мысль. Я даже не сразу поставил рюмку на конторку.

– А знаешь, Фабио, – медленно, тщательно подбирая слова начал я, – есть ещё одно число из этого ряда. Оно хоть и печальное, но крайне важное для всей нашей планеты. Постарайся запомнить его – двадцать семь миллионов. Вот сколько людей потерял Советский Союз во Второй мировой. И благодаря этой жертве мир уже много лет избавлен от большой войны.

Прозвучало это довольно эмоционально, хотя я максимально стремился к будничности, к простой констатации факта. Я ждал реакции Фабио, но не мог и предположить, что его южный темперамент отреагирует столь бурно. Нет, не во внешних проявлениях. Внешне он выглядел всё таким же уравновешенным и благодушным. И только его смугловатое лицо вдруг побледнело, посуровело и заострилось, так что он вдруг стал чем-то напоминать сардинца-воина с картины позапрошлого века.

– Двадцать семь миллионов? – тихо переспросил он.

– Да, двадцать семь, а, возможно, и больше, – подтвердил я.

– Но это же половина нынешней Италии. Как такое можно вынести? А сколько в России жило тогда?

– В Советском Союзе? Около двухсот миллионов. Нет русской семьи, где кто-нибудь не погиб в ту войну.

– Но это ужасно, просто ужасно, – чуть ли не запричитал Фабио. – Почти каждый седьмой, так ведь? А сколько осталось калеками, не дожили своих лет после ранений… И все они погибли, получается, на фронте?

– Если бы так, Фабио, – покачал головой я. – В боях на фронте пало, судя по данным, которые приводят наши, российские, исследователи этого вопроса шесть-семь миллионов, возможно девять или десять – ничуть не больше, чем потеряли вторгшиеся в Россию немецкие оккупанты и их союзники, хотя западные пропагандисты часто дают совершенно иные цифры. Впрочем, хорошо известно, что на Западе историки со времён Клаузевица любили занижать свои потери и завышать чужие, иногда в разы…

– Хорошо, оставим это на их совести, – нетерпеливо перебил меня Фабио. – Да и на Западе есть разные историки. Скажи мне другое: как же умерли остальные миллионы?

– Это были мирные жители, убитые во время оккупации, ставшие жертвами концлагерей и погибшие военнопленные.

– Но и в России, наверное, умирали взятые в плен немецкие солдаты?

– Да, конечно. Например, большинство пленённых под Сталинградом немцев погибло – но почти все они были в состоянии крайнего истощения или обморожены. И своевременно помочь им всем в тех условиях, сразу после окончания кровопролитнейшей битвы в истории человечества, было просто невозможно. Однако всего за время войны в русский плен попало свыше четырёх миллионов немцев – и из них три с половиной миллиона вернулись домой. А в немецких лагерях были уничтожено свыше трёх миллионов красноармейцев из четырёх с половиной миллионов, взятых в плен. Потери же мирного населения Германии, вызванные военными действиями на её территории, оцениваются вообще лишь в полмиллиона человек…