Размер шрифта
-
+

Двадцать четвертая буква - стр. 2

Снайпер не ожидал, что свидетель обернется, дойдя до входа в здание суда. Так даже лучше, теперь можно уложить пулю ему прямо между глаз. В мощный прицел он видел огонек зажигалки. Увеличенный, тот казался небольшим костерком в руке маршала. Снайпер следил, как Спеллинг скованными руками держит сигарету, в перекрестье прицела проплывал голубовато-белый дымок. Спеллинг глубоко затянулся, и стрелок начал медленно жать на спуск.

И тут жертва кивнула, закашлялась, повернула голову и шагнула назад.

Тогда снайпер прицелился в грудь и спустил курок. Сэм Спеллинг рухнул, как марионетка с обрезанными нитками. Пуля испачкала стену частицами легких и мышц. По белому граниту поползли, блестя под лучами утреннего солнца, алые струйки крови.

2

Сэм Спеллинг знал: однажды он отправится в ад. Но не знал, что этот день наступит сегодня. Персонал больницы скорой помощи заштопал пулевое ранение в грудь, выровнял неустойчивый пульс и закачал в Спеллинга тонну всякой химии. Потом его приковали к каталке и задернули занавеску.

Сэм пытался сосредоточиться на подвесном потолке. Сконцентрироваться на маленьких отверстиях. Они казались крошечными черными звездами на сплошь белом небе. Он не мог припомнить, когда последний раз спал под звездами. Или просто смотрел на звезды.

Кардиомонитор попискивал. Все медленнее и медленнее.

«Да где же они?»

Сэм ощущал пульсацию в груди, тошноту в желудке, желчь в горле. Он источал медицинские запахи меди и серы. Черные звездочки мутнели. Звук монитора походил на стук клавиш расстроенного пианино. Сердце Спеллинга пыталось запустить жизнь и догнать упущенное время.

«Никто не должен слышать собственную смерть! Где они? Хоть кто-нибудь!»

Во рту был такой вкус, будто кто-то затушил бычок об его язык. На плоскую подушку лился пот.

«Лучше подушек в камере!» Мышцы шеи завязало узлом.

Сейчас боль шла из груди через левое плечо и вниз, по руке. Спеллинг попытался поднять голову и посмотреть, стоит ли еще охранник за занавеской. Монитор продолжал пищать. «Чертовски громко».

«Почему же они не слышат? Кто-нибудь!»

Комнату затянула чернота, а потом Сэму Спеллингу все стало неважно, потому что он был уже не тут. Черный водоворот захватил его и всосал через широкое горло слива в клоаку абсолютной тьмы.

Когда медсестра отдернула занавеску, она даже не поняла, что Сэм Спеллинг еще жив.

* * *

Отец Джон Каллахан никак не мог к этому привыкнуть. Отправление последних обрядов нелегко дается человеку, который в свои пятьдесят семь способен из центра поля загнать мяч точно в ворота. Каллахан по натуре был бойцом. Со смертью нужно сражаться, а молодой человек должен сражаться с ней изо всех сил. И никогда не признавать поражение. Людям просто нужно время, чтобы разобраться.

Страница 2