Два жениха и один под кроватью - стр. 23
На лестнице меня догнали наставники, спускавшиеся с верхнего этажа. Нуре Гоидрих был в пижаме и одном тапке, глянул на меня волком и прорычал:
– Держись сзади.
Я на бегу кивнула. Могу и сзади. Хорошему магу на передовой вообще делать нечего. А с тыла я и спины прикрою, и щит поправлю, и Огненный шар, если уж на то пошло, совершенно без разницы откуда бросать…
И не успела я подумать про Огненный шар, как он внезапно появился в другом конце мальчишечьего коридора. Особо не думала, накрыла коллег куполом – своим, не из амулета, – а сама прикрыла голову руками и прижалась к стене. Когда мужчины швыряют друг в друга боевыми проклятиями, женщинам лучше переждать в кустах. Даже если у этих женщин диплом с отличием по боевой магии.
Плавали – знаем. Сейчас они друг в дружку покидаются, потом выяснят, в чём дело, а крайней снова буду я, потому как не женское это дело, Огненными шарами жонглировать.
Грохотало, как в преисподней, пахло дымом и мокрой землёй, кто-то орал незнакомым, чужим голосом:
– Нашествие упырей!
Кто-то подхватывал:
– Некромантов на передовую.
Я вздохнула и виновато почесала кончик носа. Всё-таки новый топор был лишним, перестаралась я с правдоподобностью моего Жениха. Ну и словам Рогля о том, что новички приехали, значения не придала… А надо было!
Да что теперь об этом? Поздно сокрушаться. Нужно ушастого просить, чтобы он сундук с Илайей в одном из своих амбаров спрятал. Ибо если нурэ Гоидрих на мою любимую игрушку после сегодняшнего наткнётся… Нет, он меня не уволит. Он меня по ветру развеет! А другие наставники ему с радостью помогут следы преступления скрыть… Вот правду говорят, что беда всегда приходит оттуда, откуда не ждали. Может, и вправду в Институт благородных девиц уйти?..
И вот тут мои трагичные размышления прервал плач. Даже не плач – писк, поскуливание тихое и горестное-горестное. Из-за горшка с пальмой за моей спиной. Удивляюсь, как я вообще сумела расслышать его за грохотом боевых заклятий.
Бросила взгляд вперёд. Нурэ Тайлор, лохматый и яростный, подняв руки над головой, плёл Паутину жизни – боевое заклинание, поражающее всю нежить на пятьдесят метров вокруг, но не причиняющее вреда живым – как людям, так, к сожалению, и демонам. Впрочем, в моём случае, это «к сожалению» читалось скорее как «на счастье», ибо задеть могло и совершенно невинного Рогля.
Не сводя глаз со старших наставников, я осторожно попятилась к пальме, а там уже схватилась обеими руками за голову, ибо под разлапистым деревом, прижавшись друг к другу, тесно, будто два цыплёнка в гнезде, сидели мои студенты. Джона Дойл и Агава Пханти. Второкурсник и а. Одному тринадцать, второй двенадцать.