Два завещания Вишневского - стр. 21

Чижик уже думала, что ничто и никто ее не изменит, но, когда Кристине исполнилось шестнадцать, Алина удочерила тройню, совсем младенцев. Вот тогда и случилось чудо: девушка вмиг повзрослела и стала заботиться о девочках.

Но бунтарь, который до сих пор сидел в ней, никуда не делся. Он только поутих и чуть уравновесился ответственностью. Когда Кристине исполнилось двадцать, она поссорилась, а вернее, порвала со своим бойфрендом, постриглась налысо и сделала себе две татуировки на руках. В то время Алина ничего не могла поделать. Она разговаривала с девушкой, объясняла ей, что, когда ты сильно расстроен, не стоит делать опрометчивых поступков, лучше выждать, посоветоваться с кем-то. Но Кристина была не в духе и впервые ей тогда сказала:

– С кем советоваться? С тобой? А ты мне кто? Ты мне не мама!

Конечно, Чижик было невероятно больно слышать такие слова, и она немного отдалилась. А вот Кристина, похоже, наоборот, все поняла и через пару месяцев попросила прощения. Да и о татуировках пожалела. Волосы-то отрастут, а вот рисунки на теле, если одежда без рукавов, были очень хорошо видно.

Именно эти чертовы татуировки дальше заставляли девушку играть роль: она строила из себя крутую супервумен, и даже разговор у нее был такой, как будто она просидела не один год в тюрьме. Алина удивлялась: вот где она этого набралась? Со старыми друзьями уже давно не общалась, все время посвящала фонду и учебе – все никак не могла получить высшее образование, но, слава Богу, сейчас заканчивала последний курс.

– Ладно, спрошу твоим языком: ты правда собралась за него замуж? – поинтересовалась Кристина у матери.

– Влад мне очень нравится. Про замуж я еще не решила.

Кристина присела рядом с мамой на кровать:

– А за что ты его полюбила?

Алина накрыла ноги одеялом:

– Я думаю, что человек никогда не сможет объяснить, за что он любит, если он действительно любит.

– Просто… он такая темная лошадка… – она серьезно посмотрела на мать: – Ты гуглила про него?

Алина помотала головой.

– А я гуглила. Прошлое у него нечистое.

– А у кого оно кристальное? У нас? – девушка натянула одеяло до плеч. От этих разговоров ей стало холодно.

– Ну, знаешь, контрабанду и преступную деятельность нам с тобой не приписывают, – Кристина пожала плечами. – Но меня другое волнует, если честно. Ему пятьдесят пять, тебе тридцать шесть. Вот поженитесь вы, родишь ты ему ребенка, около его шестидесяти, и что потом? Он крякнется через год-два, а ты останешься с малым дитем и больше уже точно никогда замуж не выйдешь?

– Спасибо, что расписала мне мое будущее.